к девочкам.
– Нам с Риной пора, – сказал он, сняв дочь с качелей.
– Можно я вас провожу? – улыбалась незнакомка. – Она такая милая. Меня Эбби зовут, – наконец представилась она.
На этот вопрос подошла и мама девочки. Оказалось, что матерью Эбби была совсем другая женщина – та самая официантка с пучком. Вчетвером компания направилась к выходу.
– Простите, – тараторила мать Эбби, постоянно держась за фартук. – Надеюсь, мы вам не доставили хлопот. Адриан на это отшутился, смутив женщину ещё больше. Остановившись, Адриан попросил Эбби подержать Рину, пока он поправит шнурки на кроссовках. Эбби кивнула. Девочка не вызывала каких-либо подозрений, и Адриану показалось, что ей можно доверять.
Поправив обувь, Адриан разговорился с новой знакомой. Общались они достаточно долго, и за приятной беседой не заметили, как Эбби стала теребить одежду взрослых.
– Эбби, я же говорила, что перебивать взрослых неприлично, – одернула официантка дочь.
Наконец раздался громкий крик Эбби, заглушивший голоса взрослых.
– Где Рина? – взволнованно спросил любимый, увидев, что девочка отошла и стоит в стороне, глядя куда-то вниз. Около выхода была небольшая лестница из бетона. Поняв, что произошло, муж кинулся к ней.
Рина лежала на газоне, чуть поодаль от бетонной дорожки, с широко раскрытыми глазами и странной улыбкой. Хоть крови не было. Спрыгнув вниз, Адриан быстро поднял дочь на руки. Она непонимающе уставилась на отца пустыми глазами, а потом ни с того ни с сего ее стошнило. Адриан тут же побежал к остановке автобуса, прижимая дочь к себе.
По дороге Рину тошнило ещё несколько раз, приходилось останавливаться у ближайшей урны, пока не прекращалась рвота. После последней такой остановки дочь разразилась громким плачем. Видимо, от шока до этого момента она не ощущала боли, пребывая в состоянии ступора.
Как добрался до госпиталя – муж не помнил, что было далее – тоже. Только раздавались всполохами голоса:
«Врача в четвертое отделение. Пациент с вирусом Мехони. Два года. Подозрение на черепно-мозговую».
– Что в результате? – спросил я, сев на кровать, пока Рина пыталась гладить меня по голове.
– Сотрясение мозга, – чувства Адриана метались между злостью на себя, грустью и сильным страхом за дочь. – Переломов нет, судя по рентгену. Сказали, что оставят ее в палате на несколько дней.
После полученной травмы нужен был покой, как позже рассказал мне Адриан. Медсестры в помощь моему партнеру принесли в палату карандаши и какие-то старые листы бумаги, на которых можно было рисовать. Рина, правда, считала иначе и почти всю ночь либо ныла, что ей больно, либо просилась пройтись, либо требовала поиграть с ней во что-то.
Вся эта ситуация слишком перевозбудила ее. Только под утро, укутавшись в одеяло, Рина стала смотреть свой любимый мультсериал, дав отцу хоть немного поспать.
– Милая, – спокойно повторил Адриан, встав с кресла, подойдя к нам и попробовав взять