состоятельный, он все же не имел жилья и поселился в квартире Голубятниковых.
– Ну, маман, – ворчала Анисьюшка, – тебе лень или ты боишься поискать молодого красивого принца. Гораздо проще понравиться бездомному пенсионеру. Когда ты, наконец, поумнеешь?
– Да какому принцу я теперь нужна, анчутка? – резко бросила мать. – Все они, небось, думают так же, как твоя спесивая бабка:
«Уходи ты прочь, чухонка, ты, презренная, подальше! На утес, в жилье медвежье, к лешему в его пещеру. На пожоги, в лес сосновый…»
– Ты не права, – упорствовала дочь. – Я видела: часто женщины с детьми, намного старше тебя, к тому же зловредные и страшные, находят обаятельных молодых мужей.
Но Катерина уверенно заявила:
– Не хочу никого другого, анчутки! Я буду любить Максима! Он – герой мой драгоценный, он – мой ясный свет в оконце.
Сестрам пришлось смириться.
Отчим был добр к девочкам и помогал им с учебой. Теперь с лица Кати не сходила улыбка. Мать сверкала новыми белыми зубами, ни на кого не кричала, примеряла новые наряды, и сердца дочерей постепенно оттаяли. Однако сестры остро чувствовали: они не родные Максиму. У отчима была тридцатилетняя дочь, которая недавно родила ему внука, и часто подкидывала ребенка дедушке. Тот расплывался в умильных улыбках и никогда ей не отказывал.
Тридцатишестилетняя Катя раздраженно фыркала и долго выговаривала мужу:
– Но ведь ты несешь его мне! А причем тут я?! Нашли бабулю! Снова я, краса-девица, угодила в сети злые! Отпусти меня отсюда, или крышу разломаю, вырву бороду седую, стекла разобью в осколки! Мужчина с дедовским сознанием не имеет права жить с молодой красоткой!
– А я тебе что говорила? – хихикала из-за двери Анисья.
– Тише, мой ангелочек, – отвечал Максим жене. – Ты – моя самая главная, самая любимая малышка.
Аннушка затыкала уши. Ей никто, никогда не говорил этих нежных и очень желанных слов.
– Я не могу, не имею права любезничать с тобой, – запросто объяснил Ане отчим. – Потому что, едва мы с тобой не поладим из-за какой-нибудь мелочи, ты тут же объявишь меня педофилом. Это у вас, юных девушек, вошло в моду. А я дорожу своей семьей и своей профессией.
Ане ничего подобного не приходило в голову. Она изумленно выслушала отчима, а потом, усевшись удобнее в кресле, попросила рассказать ей истории про педофилов. Максим наморщил лоб, роясь в памяти:
– В жизни я не встречал настоящих насильников, зато лично знаю честных мужчин, которых оболгали ученицы и падчерицы.
Аня слушала с любопытством, в то же время понимая, что возможность отцовской любви исключена для нее навсегда.
Между тем, Анисья была одержима идеей поиска антверпенских родственников, и к всеобщему удивлению, добилась желаемого. Вскоре эта бойкая, высокая девушка с пушистыми светлыми волосами обаяла одного из своих четвероюродных братьев и вышла за него замуж. Не по любви, а в пику покойному родителю.
– Зачем нужна любовь? Посмотри на мать, – грубо