особая связь! Они не могут жить друг без друга. Бедная девочка! Как ей вынести такую потерю? Ей нужна помощь психолога!»
Не приведя Аню в чувство, мать поехала на похороны одна. Она предвзято отнеслась к заграничным родственникам Кирилла и общего языка с ними не нашла. Больше ни она, ни Анна в Бельгию не летали.
Видеть могилу сестры девушка не желала. «При взгляде на нее я тоже умру, немедленно!» – восклицала она, и щеки ее краснели. Помня истерику дочери и врачей «Скорой помощи», Катерина старалась не заговаривать с Аней о кладбище.
Русалка, а не амазонка
Прошло десять лет со времени смерти сестры. Вместо того, чтобы стать взрослой рассудительной женщиной, драчунья, потерявшая половину себя, превратилась в растерянный, слабый цветок без возраста. Она не имела друзей, отношения с матерью не складывались. Теперь девушка снимала однокомнатную квартиру недалеко от клуба «Галактика» на краю большого парка, у заросшего озерца.
«Я – русалка, а не амазонка, и, конечно же, не анчутка, – фантазировала она на диване. – Я обитаю в уютном домике из ракушек, наблюдаю за миром со стороны и стараюсь, чтобы он значил для меня не больше, чем кинофильм. Невозможно жить среди вечных страхов и подозрений. Мне нужны доверие, забота и нежность. Я погибаю без них. Но я бегу от людей, как доведенный до отчаяния ребёнок. Не оглядываясь, как из страшного плена, с одной лишь мыслью: быть дальше. Наконец, я на дне водоема! Захожу в тихое убежище, обо всём забывая. Я – дитя воды. А над водой, как всегда, пожар. Шум, суета, война. Я боюсь огня и никогда не сумею его полюбить. Война никогда не кончится: мир людей не существует без нее. Но я прячусь за тёплыми и толстыми стенами из ракушек. Здесь меня никто не обидит…»
Родственная взаимность
Катерина и Максим согласно жили вдвоем и участвовали в жизни Аннушки лишь формально по телефону. Аня была серьезной девушкой: окончила университет, нашла недурно оплачиваемую работу, волноваться за нее казалось излишним. Внуков от нее не требовали и по поводу замужества не докучали: молодая Катерина шарахалась от звания бабушки, а ее новый муж давно уже сделался дедом.
«Нет на свете людей, которые были бы более мне чужды, чем они», – грустила Анна. Ей нестерпимо хотелось общаться с близким по крови человеком, и она попыталась возобновить отношения с бабушкой по отцу. В молодости старушка была горда и самонадеянна, но теперь у нее не осталось ни мужей, ни детей, ни внуков, кроме Ани. Увлечения театром и модой ушли в прошлое, оставив пустоту.
– Ты пришла ради квартиры? – насмешливо хмыкнула она, увидев на пороге красивую, нарядную внучку. – Напрасно. Я уже завещала ее. Не тебе. Завещаю, кому хочу. Но это все ерунда, потому что на тот свет я не собираюсь.
– Просто мне неспокойно, – пожала плечами Аннушка, притворяясь, будто слова старухи нисколько ее не задели. Но, натолкнувшись на ледяной, недоверчивый взгляд, расплакалась:
– Мне одиноко, ба. К кому мне еще идти?
– Значит, ты не ладишь с ведьмой Катюхой. Это понятно.