Аня уставилась во двор сквозь россыпь своих окошек – безжизненная снежная пустыня с плохо расчищенной дорожкой посередине. «Хоть бы ёлку поставили, что ли…» Стужа распростёртого пустого белого, вдали забор и фонарный столб. Казалось, она сама пустеет изнутри, холодеет, становится всё площе, всё ненужнее здесь.
– Думаешь, я не вижу – это же всё из-за того, куда ты бегала. Я, может, даже знаю куда. Но лучше сама скажи, – не унималась подруга.
– Какая же ты… Своего добьёшься, – Аня повернулась к ней. – Ну, знаешь ведь, я остаюсь на дополнительные по английскому. Разбирали там как-то рассказ О’Генри, я его очень люблю, и мне Зоя Яковлевна вдруг говорит: тебе надо бы в другую школу, с уклоном на английский.
– Во! Так я и знала! В десятку?
– В «десятку»?! Её так называют? – удивилась Аня.
– Как будто не знаешь! И не знаешь, кто там учится?
– Кто, кто… Ученики учатся.
– У маминой бывшей начальницы дочка там, потому что теперь она в обкомовском буфете работает.
– Дочка работает?!
– Та не дочка, начальница бывшая, не придирайся. В «десятке» непростые учатся.
– Вот, ты больше моего знаешь. И что, если такой «непростой» ни в зуб ногой по английскому, так его примут?
– Ой! Не знаю. Ну, разве попробовать… Ты ведь у нас по нему лучше всех.
– Мне просто нравится язык. С первого урока влюбилась. То есть, в учительницу, конечно. Помнишь, как Зоя Яковлевна у нас появилась?
– Ещё бы! Я ж замечтывала причёску, как у неё, не вышло из моих.
– Да что причёска, какое у неё всё было, особенно кофточка! Не могу… Прозрачная, тёмно-розовая, с пышным фонариком. И вообще – она такая! Лучистая.
– Как невзрослая.
– Точно! Эти взрослые, они какие-то… дубоватые, будто в драповых пальто все, на часы только смотрят: «А? Что? Улыбка? Какая улыбка?»
– Ага, все придут такие… у! А у неё мы же ухахатывались с первого урока, помнишь? – Танька снова готова была расхохотаться ни с чего, так засияли глаза.
– Сразу начала нам на английском всё давать, простенькое и смешное – и всё было понятно. Вообще, предмет – такой… Как будто заглянул в окошко чужой страны, страшно далёкой. Знаешь, как называются там предметы, и она уже не такая далёкая. Мне от этого почему-то так радостно делается.
– Конечно, – вздохнула подруга, – у тебя способности, а у меня нету.
«Попробовать ещё как можно. Скажу маме: иностранный мне нужен, чтобы читать научные статьи по всяким техническим новинкам. Ей понравится, она ж помешана на научной работе, вот только не знает, как тогда быть с преподаванием».
Может, она и хороший педагог в институте, но дома… После появления англичанки в их школьной жизни Аню накрыло новое течение в её творчестве: рисование моделей в ею же придуманных нарядах. Были у Ани и самодельные картонные фигурки, для которых она рисовала бесконечные вороха одежды – целые коробки. «Я буду модельером!»
«Чтобы быть модельером,