что ж. – наконец произнес он. – Можно сказать – познакомились.
Михаил Александрович повернулся к официантам, сделав жест рукой, дескать, чего стоим?
Официанты тут же начали неслышно двигаться вокруг них, исполняя свой торжественный ритуал.
– Я тут, знаешь, пока ждал тебя. – продолжил он, – долго думал, никак не мог решить – какие должны быть мои первые слова к тебе. Это же очень важно, первые слова. я так считаю. Я уж решил даже, не сказать ли, – он усмехнулся, задумался, – хотя это тоже неважно. В общем, ничего я так и не придумал. Поэтому скажу по – простому. За тебя, – он поднял свой бокал. – За твою коронацию.
– Коронацию? – недоуменно переспросила Настя.
– Конечно. Ну. смотри. Если я царь, а я царь в этом мире. Возможно, один из многих, конечно, но все-таки. Итак, если я царь, то ты будешь кто? Ты будешь царица. Правильно? А если ты царица, то значит сейчас что? Твоя коронация. Все просто. Считалочку знаешь?.. На золотом крыльце сидели: царь, царевич, король, королевич. Сейчас на тебя выпало. – Михаил Александрович посмотрел внимательно на Настю, – За тебя. За этот великий день. в твоей жизни. В нашей жизни.
Он помолчал, задумался надолго, продолжая держать бокал в руке.
Настя отпила глоток, отвела глаза от его взгляда.
– Как странно это звучит. – тихо заметила она, – царь, коронация.
– Странно? Да нет. Почему?.. У меня есть владения, есть придворные, даже рабы. Чем не царь? Так мир устроен. Так было всегда. Ничего не меняется. Тоже считалочка, своего рода… Власть – деньги, деньги – власть… – он сделал пальцем движение, словно имитируя маятник. – Но деньги сейчас, пожалуй, даже важнее. Потому что власть можно купить. Как это по-латыни звучит? Деньги решают всё. не помню. Где-то читал.
– Но вы ведь и сами чувствуете сердцем, что это неправильно, когда так. – вдруг робко заметила Настя.
– Как так? Ты про что?
– Что деньги решают всё. Так ведь не должно быть. По истине.
– По истине? – Михаил Александрович даже откинулся назад, всматриваясь в лицо Насти, словно проверяя, разыгрывает она его или нет.
– Это ты хорошо сказала, по истине. Значит, так не должно быть?
– Не должно.
Он снова улыбнулся, затем посерьёзнел:
– Так ведь мир так устроен, девочка ты моя.
– Значит, неправильно устроен. Не можете служить Богу и Мамоне, ведь так сказано.
– Это правда. Потому все и служат Мамоне, а не Богу. А вот насчет мира, – он задумался. – Правильно или неправильно. Интересный вопрос. Я тебе скажу так. Мир наш – это, честно говоря, поганое местечко. Весьма поганое. Но если уж мы тут оказались. То лучше быть царем. Не так ли? А не кем-то там.
Он поднял бокал.
– Вот за это давай и выпьем. А хочешь я тебе расскажу, как проходила моя коронация? Это, скажу я тебе. – он усмехнулся. Посмотрел на Настю, словно решая, стоит ли ей говорить об этом, потом заметил: – Хотя, не буду. А то еще испугаешься. – Он снова усмехнулся. – Тут приезжал ко мне писатель один, модный, из Швейцарии.