шею и сжимать до самого конца. Это лучше, чем выговаривать длинную фразу из очередных избитых слов.
Чёрт, эти мысли отыскали меня и здесь. Надо поскорей отвлечься.
Я присаживаюсь к парню в кожаной куртке.
– Ужасно дрянной вечер, не находите? – спрашиваю я.
В меня упирается пара выпученных шаров. Вместо ответа парень достаёт крест и целует его.
Похоже, тут интимное свидание, а я нарушаю уединение.
– Эй, парень, – ко мне обращается обросший высоколобый мужик. – О дряни можешь поговорить со мной.
Я плюхаюсь перед ним. У него узкие глаза и такие же узкие губы. Слипшиеся седые пряди спадают на острое тёмное лицо. Из рукавов застиранной рубашки к бутылке тянутся худые руки.
– О какой дряни вы хотите поговорить? – интересуюсь я.
– О себе, – усмехается мужик.
Перед ним уже три пустых бутылки.
Значит, мне предстоит выслушивать причитания старого спившегося неудачника, у которого за плечами годы одиночества, а в боку – больная печень. Все эти истории похожи одна на другую. Я выучил их наизусть и уже готов делиться ими сам.
– Я успешный художник. Меня знают и в Питере, и в Москве. Даже за рубежом слышали обо мне. Бывает, звонят и лопочут на своём.
Неужели я ошибся?
Мужик наклоняется ближе ко мне.
– Знаешь, как я добился такой популярности?
Похоже, этот алкаш принял меня за начинающего художника и сейчас начнёт поучать молодого.
– Я просто снял квартиру на отшибе города. Помимо меня там жил парень в розыске. Ему грозил срок за распространение наркотиков. Но меня это нисколько не смущало. Главное ведь, чтобы в кошельке больше мелочи оседало, а с рыла там брали сущие копейки.
Слова мужика прерываются смачными глотками.
– Когда я заселился, то увидел, что вся квартира заставлена картинами. Оказалось, что до этого там жил нелюдимый художник. Потом умер. Как и он сам, его картины оказались не нужны дочери. А может быть, она даже и не знала про них. Так или иначе, работы этого талантливого затворника оказались в моих руках… – мой собутыльник опускает голову. – Я рисую всю жизнь, но выходит лишь невзрачная хуйня. Но моего творческого нутра хватило, чтобы признать в найденных картинах шедевры. Я попробовал выставить их под своим именем и сразу же получил признание.
Мужик смотрит на меня, и его лицо искривляется улыбкой.
– Мне хотелось подшутить над собой и другими, но шутка затянулась. После двух выставок я вновь попробовал выставить свои работы. Мне хотелось скандала, но теперь эту мазню признали новой вехой в моём творчестве и продолжили хвалить. Понимаешь? Сначала я всех наебал, выставив гениальные картины под своим именем, а теперь меня наёбывают, говоря мне, что моя мазня гениальна.
– Вы это рассказываете каждому собутыльнику в баре? Ваша откровенность вас погубит.
– Я надеюсь. За погибель!
Я чокаюсь с успешным художником, и мы пьём. Он обещает купить нам ещё по одной бутылке, но не успевает и засыпает. Значит, придётся