этих крысах, которые шарят на местах расстрелов в надежде найти одежду или, если повезет, — обувь, пригодную для обмена на хлеб, картошку или сало. Сапоги по селам ценились особо, и хотя Баум не знал, откуда взялась именно эта пара, все равно брезгливо поморщился.
Сначала он потребовал документы у близорукого парня. Тот, протягивая их правой рукой, левой стащил с наголо бритой головы парусиновую кепку. Строго взглянув на штатского, Баум принялся за изучение его бумаг с такой же показной тщательностью, как перед этим разглядывал документы возницы.
Унтер-офицер даже не понял: именно привычная, даже излишняя, показная тщательность при проверке в результате стоила ему жизни.
Передав аусвайс близорукого уже вставшему рядом солдату, Дитер Баум перешел к изучению пропуска. Сперва подумал — показалось, но после убедился: нет, все верно. Парень напрягся. Его волнение для менее опытного человека, например, для армейского патрульного, прошло бы незамеченным, только вот Баума было сложно обмануть: близорукому очень хочется получить побыстрее обратно не аусвайс, а разрешение покинуть город. Чем дольше унтер держал документ у себя, тем сильнее волновался парень.
Это не обычный — привычный — страх местного населения перед немецкой формой и металлической бляхой СС на груди…
Опытный в деле проверки документов жандарм почувствовал, хотя и не мог объяснить своих ощущений самому себе: это был страх разоблачения.
Проверим…
Демонстративно сложив пропуск сначала вдвое, потом — вчетверо, Дитер Баум, не спуская глаз с близорукого, сунул документ в нагрудный карман кителя.
По его расчетам, если парень в чем-то виноват, у него должны сдать нервы.
И это случилось.
Парень в очках с треснувшим стеклом что-то пробормотал, посмотрел на своих спутников, вроде бы ища у них поддержки, потом захотел вытереть кепкой взмокший лоб. Рука дрогнула, разжалась, кепка упала ему под ноги, в дорожную пыль.
Взгляд унтер-офицера Баума невольно переключился на кепку. Всего на секунду он отвлекся — и этого оказалось достаточно.
Как и откуда в руке близорукого появилась граната, никто из двоих уцелевших жандармов объяснить после не смог. Да и по поводу всего остального путались в показаниях, ведь все произошло одновременно: закричал и полез под телегу старик, потянул из кобуры «вальтер» Баум, замахал руками возница, даже лошадь дернулась, щелкнули затворы автоматов — и граната полетела под ноги унтер-офицеру, стоявшему ближе всех к телеге.
Сам же парень для человека со слабым зрением, проявил слишком много прыти. Граната, казалось, еще летела, а он уже в длинном прыжке отскочил как можно дальше, бросился под прикрытие телеги, а когда рвануло и, перепуганно заржав, вздыбилась, рванулась с места лошадь, — подскочил, кинулся через поле к лесу, пригнувшись и петляя зайцем.
Первая очередь прошла мимо. Зато вторая срезала беглеца влет, он взмахнул руками,