у входа, и закрыла за собой дверь.
Доктор откинулся на спинку деревянного стула, обнажив бэджик с именем и фотографией, Михнёв В. А., снял очки и принялся их протирать халатом. Он всё ещё смотрел на меня. Думаю, он до сих пор не верил, что я сейчас тоже на него смотрю.
– Знаете, вам очень повезло, – начал он, надевая очки, – процент выхода людей из комы третьей степени крайне мал. Даже правильнее будет сказать, что его практически нет. Но вот вы – лежите прямо передо мной и даже отвечаете на мои вопросы. Я бы хотел спросить у вас – как это возможно? Но не уверен, что вы знаете ответ.
Я лёжа дёрнул плечами, как делал всегда. Говорить не хотелось, хотя я молчал, судя по моему тощему телу, достаточно долго.
– Лааааадно, я пришлю ещё медсестёр. Такой случай – первый на больницу, вас будут изучать и помогать реабилитироваться. Я скажу им, чтобы глубоко не залезали, а то своими силами вы не справитесь с ними.
Я улыбнулся, будто мне смешно.
Доктор сложил пальцы в замок и хрустнул костяшками. Он уже обернулся ко мне, а я увидел мятый халат на спине. По-моему, там даже было большое светло-жёлтое пятно на всю спину. Только он взялся за ручку двери, как резко обернулся ко мне и как-то странно улыбнулся, обнажив лишь верхний ряд зубов.
– Ваши родители тоже здесь. Мне их позвать? Они сейчас в столовой. – Я посмотрел на него как безумец. Мне стало страшно и в какой-то степени стыдно. – Сначала не хотели идти туда и перебивали голод конфетами, но я смог уговорить их нормально пообедать.
Моё дыхание участилось, а сердце буквально стучало в рёбра. Я приподнял голову от подушки, словно пытаясь разглядеть их за дверью в коридоре.
– Я позову, да? Хорошо, я за ними. Никуда не уходи, а то разминётесь.
– Договорились. – Ответил я. Коротко и тихо, но доктор услышал.
В. А. уже приятно улыбнулся, и вышел, храня на лице эту улыбку. Я положил голову обратно на подушку и выдохнул абсолютно весь воздух, что был в лёгких.
Ладонь
Было ощущение, что я переспал. По факту, так и было, только это был не совсем сон. В голову прилетают, как случайные камушки, попавшие в ботинок, воспоминания. Я помню…
Стекло…
Я будто получил кулаком по уху. Словно лезвием тупого ножа ковыряются у меня в виске.
И оно треснуло…
Так больно, что я откопал в себе силы поднять руки и приложить пальцы к пульсирующей голове. Мои губы изогнулись так, что своими уголками доставали почти до подбородка.
Меня отключили…
Тогда почему я здесь?
Дверь боязливо приоткрылась, и в проёме появились два пожилых человека.
Господи, как же они постарели. Я боялся, что мама упадёт в обморок, но переживать надо было за отца – у него закатились глаза, им мама посадила его на стул, с которого пару минут назад меня рассматривал доктор.
– Костя, – мама неслышно рыдала, и голос её сильно дрожал. – Наш мальчик…