почти оглушает меня – но больше всего поражает, что мама в нём себя чувствует как рыба в воде. Я без конца кручу головой по сторонам.
Долго ходим с мамой по магазинам (в которых она заранее побывала и приценилась) и, наконец, решаем, что на мне будет белое платье с открытыми плечами, а пояс из зелёного шёлка, как раз того оттенка, который мне идёт. Мы долго думали, какие туфли мне купить – если белоснежные, то их больше некуда будет надеть, но потом удалось найти светло-зелёные мокасины.
Наконец, мы садимся в метро и едем к родственникам.
Их дом чуть ли не на километр опоясывает ограда. Чтобы через неё пройти, надо обратиться к охранникам, которые сидят в специальной будочке, а они, прежде чем открыть калитку, звонят консьержке. В подъезде всюду стоят кадки с пальмами и прочими растениями, а меж жёлтых колонн за столиком сидит консьержка. Она звонит Тюфяевым и только затем разрешает пройти. Мы с мамой переглядываемся, оказавшись вдвоём в лифте. Легче в тюрьму, пожалуй, проникнуть.
Тётя Вера чуть полноватая, с красивой причёской и в украшениях и называет меня Мариночкой. При виде нас она всплескивает руками и с радостными восклицаниями обнимает маму.
Когда я была маленькой, то несколько раз бывала у них в гостях (в другой квартире, в Сергиевом Посаде), и уже тогда у них всё было крутым, но сейчас они стали ещё круче.
Пока мы пьём чай, тётя Вера рассказывает, как её дочь, которая одного со мной возраста, занимается художественной гимнастикой.
– А танцы вы бросили? – Мама помнит, что раньше Лера занималась танцами.
– Мы решили, с нашим потенциалом необходимо нечто более серьёзное – мы специально консультировались с тренером, он сказал, нам надо идти дальше. Теперь у Лерочки очень плотный график, – вздыхает тётя Вера.
Я успеваю допить свой чай, а мама с тётей Верой всё говорят о школе и дополнительных занятиях. Оказывается, у Лерочки в пятом классе два факультатива – по геометрии и стихосложению.
– А что они проходят на геометрии? – спрашивает мама – явно под впечатлением.
– О, там какая-то специальная программа, чтобы детям не скучно было. Ой, сейчас открываются такие возможности – никто уже не ждёт до бесконечности, когда они дорастут до якобы нужного возраста. При должном оснащении и соответствующем подходе хоть с первого класса можно высшей математике обучать.
– Что же это за школа у вас такая?
– Обыкновенная, московская. Ну, класс у нас, правда, гимназический. А сама школа с гуманитарным уклоном: с восьмого класса у детей начинается практика, они ездят изучать коренные народы России. В Карелию, например.
– Маринка, ты хоть знаешь, где Карелия-то находится? – спрашивает мама.
Я молчу.
Честно говоря, когда я слушаю тётю Веру, у меня возникает ощущение, что она живёт где-то на другой планете.
– А Мариночка чем занимается? – приторным голосом спрашивает тётя Вера.
– Английским, – выдаю я заранее подготовленный ответ.
– Да, Марина к репетитору ездит два раза в неделю, – подхватывает мама. –