с мужчиной на столе высилась стопка писем, стоял кувшин с молоком, лежало полкраюхи хлеба и картофелина. В рот почтарь отправил яйцо и теперь тщательно его пережёвывал. Повисла пауза. Тишину нарушил тихий, но настойчивый писк. Только сейчас Парамон почувствовал, что об его босую ногу трётся что-то мягкое и тёплое. Он опустил глаза и увидел крошечный комочек абсолютно рыжего цвета, который пищал и тыкался в парамонову ногу. Подпоручик поднял его и увидел, что глаза у него почти золотистые, а носик розовый. Котёнок ткнулся носом в руку, и Парамон ощутил прохладу. Мохнатые рыжие лапки заканчивались белыми носочками. Комочек подмигнул своим золотым глазом и состроил очень озорную мордаху. Подпоручик перевёл взгляд на почтаря, тот дожевал, наконец, яйцо и, молча, наблюдал сцену. Вдруг Парамон захохотал, громко в голос: выражения лица и морды этих двух рыжих были совершенно одинаковы. Два маленьких солнышка в тесной, тёмной комнатке, они не выглядели чужеродно, воспринимались здесь совершенно естественно, радовали глаз и поднимали настроение. «Хороший знак», – подумал Синица.
– Тимоха, – вдруг сказал почтовой.
– Парамон! Очень приятно!
– Не, он Тимоха, а я Кузьма.
– Здравствуйте, Кузьма. Я к Вам по делу.
– Чем могу?
Парамон решил действовать напрямую: «Этому врать бесполезно, но от вознаграждения он не откажется». Рыжие, как смог заметить Синица, как правило, хитрые и небескорыстные, но это даже хорошо: не надо придумывать слезливых историй. Деньги же у Парамона были в достатке.
– Вы, я вижу, человек серьёзный и своё дело знаете.
– Да уж, не впервой, год здесь служу. Начальство хвалит.
– Ну, тогда именно Вы мне и сможете помочь.
– Не знаю, смогу ли. А что случилось?
– Женщина приехала в Дерпт несколько дней назад из Петербурга. Зовут Ольга Алексеева. Мой хозяин очень расстроен. Они поругались, она ушла.
– Погодите-погодите. Очень знакомое имя. А ну-ка, минуточку.
Кузьма схватил стопку писем и быстро начал их просматривать.
– Вот оно, вот. Да, есть адрес, пришло из Петербурга вчера ещё.
– Ну, говорите скорее.
– Парамон, а ты ничего не зыбыл? – хитро прищурил глаза почтовой.
– Ах, да…
На стол перекочевало несколько купюр.
– Не понимаю я этих влюблённых, – неожиданно произнёс Кузьма, когда Парамон протянул руку за конвертом, – сколько проблем из-за этой любви: поругались, помирились, столько денег потратили, а всё зачем?
Парамон так и застыл с протянутой рукой.
– Зачем? – продолжал мужчина. – Вот твой хозяин зачем её ищет, Ольгу эту?
– Ну, как зачем? Он же любит её. Они поссорились, он чувствует себя виноватым.
– Вот видишь, еще и виноватым себя чувствует. Любит?! Ерунда всё это. Нету её, любви этой. Нету, и не было никогда.
Подпоручик понял, что скоро ему не уйти, почтовой явно хотел поговорить. Эта тема его сильно угнетала, и пока не выговорится, письмо не отдаст. «Ну, что ж, будем разговаривать, может, получится уболтать его побыстрее».
– Кузьма,