что выбранного эдила! Что? Нет? Так ты еще и трус? – и Цицерон демонстративно повернулся спиной к пылающему от бешенства Верресу.
Тот пришел в неописуемую ярость и впился руками в «посиневшую от боли» скамью, чтобы сдержать свой гнев.
– Я волнуюсь, я страшусь. И не только потому, что здесь, на форуме Рима, в сердце нашего великого города, собралось такое большое количество римского народа, но и потому, что боюсь не оправдать надежд сицилийцев, которые, помня мою кристальную честность и порядочность в бытность квестором, со слезами и мольбами обратились ко мне с мольбой о защите! Я боюсь самого главного, уважаемые судьи, что если вы оправдаете этого человека, то сословие сенаторов навсегда покроет себя позором в глазах всего римского народа.
– Я долго размышлял, сделать ли мне длинную блестящую речь и снискать лавры слушателей или добиться справедливого наказания для преступника. Клянусь Геркулесом! Выбор очевиден. Я так считаю. Я в это верю. Должно свершиться правосудие, а не речь ради речи, поэтому, Гортензий, – обратился к тому, усмехаясь, Цицерон, – если ты рассчитывал на мою длинную речь, а потом на перерыв из-за игр Помпея, то я тебя разочарую. Этого не будет. Сегодня секстильские ноны, и у меня есть всего десять дней, чтобы доказать виновность Гая Верреса. А потому речь моя будет коротка. За меня будут говорить свидетели и несправедливо ограбленные жители Сицилии.
Для вас, уважаемый читатель, небольшая выдержка из той блистательной речи. Когда это было? Всего каких-то две тысячи лет назад….
….«Ты, Маний Глабрион, авторитетом своим, мудростью и бдительностью можешь предотвратить. Возьми на себя защиту правосудия, защиту строгости, неподкупности, честности, верности долгу; возьми на себя защиту сената, чтобы он, заслужив одобрение в этом судебном деле, стяжал похвалы и благосклонность римского народа. Подумай, какое место ты занимаешь, что должен ты дать римскому народу, чем обязан ты предкам; вспомни о внесенном твоим отцом Ацилиевом законе, на основании которого римский народ в делах о вымогательстве выносил безупречные приговоры при посредстве строжайших судей. Перед твоими глазами примеры великих государственных людей, не позволяющие тебе забывать о славе твоего рода, днем и ночью напоминающие тебе, что у тебя были храбрейший отец, мудрейший дед, сильный духом тесть. Поэтому если ты, унаследовав силу и мужество своего отца Глабриона, будешь давать отпор наглейшим людям; если ты с предусмотрительностью своего деда Сцеволы сумеешь предотвратить козни, направленные против твоего доброго имени и против этих судей; если ты с непоколебимостью своего тестя Скавра будешь противиться всем попыткам заставить тебя вынести несправедливый, необдуманный и необоснованный приговор, то римский народ поймет, что, когда претор неподкупен и безукоризненно честен, когда совет судей состоит из достойных людей, богатства виновного подсудимого скорее усилили подозрение в его преступности,