мать твою…
– Не знал её при жизни… Как думаешь, у тебя получится? Просто ходить без факелов в руках куда легче. Прости мои сомнения, но что, если…
– Всё будет так, как будет.
– Мне бы твоей решимости…
– Эрик…
– Ну ладно-ладно все, а что ты там, кстати, бормотал?
– Ты сам себе круговорот.
– И ты туда же с этой чокнутой?! Ещё скажи, что Oko-T-okO это…
– Эй голубки, можно тише, а еще лучше заткнитесь нахер!
***
Шут ударом в гонг всполошил людей. Дорна вышла в свет, распределяя обязанности по подготовке сцены, мне выпала роль убирать кулисы. Сегодня большой праздник, требующий пространства.
Даже Рыло, воодушевлённо, перегонял зверьё по клеткам. Чувствуется сноровка и твёрдая опытная рука, командующая львами, как уличными кошками.
– Эй, образованный! Поможешь мне в гостевом холле.
Ответив молчаливым кивком, я скатал пыльную ткань.
– Хорошо, тащи её к выходу, раскатаем красной дорожкой.
Решётка со ржавым скрипом шестерней поднялась в верх. Холл был полон людей во фраках, бегающих с гвоздодёрами, вокруг портовых ящиков.
– Сейчас. Подожди, пока учёные разложатся со своими железяками, потом расстелешь.
С последовательной осторожностью доски разбирались и выносились на улицу. Нанятая прислуга больше переживала за содержимое груза, нежели работала. Служивые, посовещавшись, разделили коридор на сектора с шатрами.
Это больше походило на иностранную ярмарку, чем на демонстрацию передовых технологий.
– Ты чего лыбишься? Леди Беннингтон гонится за прогрессом, стараясь усовершенствовать город и быт – это, видимо, у неё от дедушки Томпсона. Поэтому раз в год здесь собираются пытливые умы показывать свои разработки, надеясь, что им разрешат, ну этот как его… патент! И дальнейшее производство. Не удивлюсь, что нас всех скоро поменяют на механизмы, но пока представления ценятся, думаю без хлеба мы не останемся. Чего уши развесил? Иди работай!
Раскатывая ткань по полу, я то и дело останавливался, чтобы разглядеть чудные новшества. Механизированные руки с мигающими лампочками особо поражали мой глаз, среди прочих многозарядных мушкетов, самоходных карет, музыкальных трубок над шкатулками и прочих непонятностей. Каково применение этих рук в наше мирное время непонятно, а может незнание и к лучшему.
– Теперь бегом гримироваться или думаешь, что так и выйдешь в свет!
Отыскав шута, я объяснился как хочу выглядеть.
Он, радостно улыбнувшись, набросал варианты. Мы сошлись на синем пламени. Обрисовали под стиль Дорны так, что даже Эрик не признал. Мандраж воцарился в царстве балагана, старики по тихой ослабляли нервишки вином, прочие повторяли номера, стараясь отвлечься от мыслей.