хватятся, – уверенно ответила Оля. – Там этого добра завались, ты и сама видела. Нет, папан бухгалтерию ведет, но все время чего-нибудь путает. Мамаша орет, а он отбивается. А путается потому, что все время под газом! – захихикала Оля. – Целый день к бутылке прикладывается. За телевизором прячет или в сортире. Я все его нычки знаю. Но не закладываю – так выгоднее. Да и потом, квасит он только дома, в Москве. И не дай бог на гастролях – выкинут сразу.
Аля молчала, не зная, что делать. Соблазн был велик. Да что там – огромен! Иметь в своем личном пользовании такое сокровище! Аля знала, что в драгоценной коробке полно всего – и тени для век пяти-шести цветов, и два вида румян. И квадратик с пудрой, и маленький тюбик с тушью для ресниц. А и сами ресницы – искусственные, длиннющие, круто загнутые вверх – как у принцессы из сказки. Да, и еще блеск для губ – перламутровый, блестящий, переливающийся, сверкающий искорками. Мазнешь – и губы блестят, как будто их облизали. А запах! Божественный – клубника или земляника. Просто хотелось этот блеск проглотить, как конфету.
Сгорая от стыда, Аля положила заветную коробочку в карман и пошла домой. Шла и нащупывала – на месте?
В те минуты ей казалось, что не было ничего ценнее в ее жизни, чем эта пластмассовая красная коробка.
Софья зашла в комнату, когда она разглядывала свое сокровище. Сердце остановилось. Сейчас все узнается! Хотя – как? Она ни за что не признается, ни за что. Хоть пытайте, как Зою Космодемьянскую. Ни за что не предаст Олю. Потому что она не предатель.
Софья взяла в руки коробку, небрежно повертела в руках и поставила на стол.
– Интересно, откуда у тебя эта дрянь?
– Оля подарила. А ей родители привезли. Из Америки, кажется.
– Выбрось, – безапелляционно велела Софья. – Жуткая дрянь. Это дерьмо делается из крашеного мела. Вот и подумай – нужно ли это твоей нежной девичьей коже.
Аля молчала, опустив голову.
– Да и вообще тебе краситься рано, – продолжала Софья. – Я не ханжа, ты знаешь. Через два года я сама куплю тебе то, что надо. И хорошего качества, не сомневайся!
Слава богу, на подаренное Олей сокровище Софья не посягала. Не забрала и не выбросила. «Все-таки, – подумала Аля, – она неплохая. Даже хорошая. Только все равно чужая».
На дачу к Мусе поехали на такси. Маша, помогая собирать сумки, ворчала:
– Канешна, ты ж у нас барыня! Какой тебе поезд, какая такая лектричка? Куда тебе с простыми людями? Ты б еще карету заказала.
– Была бы карета, и заказала бы, – усмехнулась Софья, приглаживая у зеркала волосы. – И вообще, давай поторапливайся! Копаешься как клуша, тетеха. Аля, – закричала она. – А ты где застряла?
Вещей оказалось много: чемодан с Алиными нарядами, чемоданчик с Софьиными. Две здоровенные сумки продуктов: «Муся кормить нас не обязана!» Сумка с книгами, обязательное летнее чтение. Сумка с обувью – от босоножек до резиновых сапог. Еще Софьины папиросы, две бутылки армянского коньяка: «Это нам с Муськой для сосудов».
Маша грузила вещи и ворчала:
– Собрались