Вытаскивая очередную деталь, думаю, что мы запросто можем переквалифицироваться в завод по «изготовлению» труб. Мы бы продавали их по всей стране года два, ничего больше не производя. Любого диаметра, любого назначения. Потом снова стали бы производить клей. Оглядываюсь, слыша смех. Это хохочет Петрушка. Он пнул тяжёлую задвижку для труб и ушиб ногу. Теперь прыгает на другой ноге и смеётся. Лицо его измазано ржавыми разводами. Сине-белая шапка набекрень. Наиль усмехнулся: «А ты откуда взялся? Тебя же не было! Откуда-то нарисовался – хуй сотрёшь».
Петрушка ещё громче загоготал. Если его переодеть в скомороха, то, не изменяя своего поведения, жил бы он при каком-нибудь сказочном царе припеваючи.
Ленар пальцем показывает на задвижку-вентиль. Им оказывается на редкость агрессивный соглядатай. Лёха берет его за нос, с трудом раскручивает и швыряет в угол. Ленар строго глядит:
– Не шути с ними. А то на нас кара может обрушиться.
Мы пообедали. Сидим вместе со студентами, они тоже читают, периодически переговариваясь:
– Генон говорит, что в исламской инициации ни один настоящий суфий не может открыто называть себя этим именем.
– Суфием? – Лёха отрывается от автомобильного журнала.
– Да.
–А я скажу Генону, что мы утопаем в антиреальности, тем самым превосходя саму реальность по уровню развития в ней. Угадывая и постигая какую-то истину в антиреальности, мы, считай, неосознанно, но подсознательно узнаём обратную сторону этой истины, приходящейся на реальность.
– Надо бы систематизировать эти знания, – подумав, говорит Ленар. Оба усмехаются: попробуй систематизируй!
Мы с Наилем переглядываемся.
– Ебать у вас разговорчики,– затягивается трезвый Наиль, глядя на них.
После обеда идём копать соль. Мы наткнулись на её залежи прямо посреди 119-го. Она дожидалась нас под нагромождением деталей, как зловещая руда дожидалась бы наивных шахтеров в каком-нибудь кислотном мультфильме. В итоге нас ждут десять гигантских прорезиненных мешков с вредным ацетатом. Их надо перефасовать в обычные мешки и увезти на мусорку. Конечно, можно их прицепить к трактору или вывезти на погрузчике, но надо же и нас чем-то занять.
Соль промокшая – тяжело кидать. Стоит едкая вонь, но за противогазами идти лень, и в них тяжело работать. Через час мы успеваем расфасовать два мешка, и вдруг отключается свет. Петрушка хохочет: «Щас металл будем пиздить! Ха-ха-хо-ой!»
За всё время его работы он украл невероятное количество металла с Завода.
Мы ставим в известность начальство и находим электриков. Приходят Рачок и Грач. Теневой электрик завода. Они тоскливо оглядывают помещение:
– Не, сегодня не получится сделать.
– Ладно, тогда мы пошли.
Довольный Наиль деловито закрывает дверь, и мы уходим.
На следующий день нас уже с утра припахали. Надо было расчистить склад для будущих партий