ты на время преодолеваешь притяжение Земли. И чувствуешь присутствие Всевышнего, в существование которого не веришь.
Я знаю одного священника, отца Андрея. Он пухлый, как дрожжевое тесто. Или кулич с изюминками карих глаз. Отец Андрей мне симпатичен. Хотя и он, как и его коллеги, читая проповедь, сбивается на менторский высокомерный тон. Снисходит к прихожанам с недосягаемой для них духовной высоты.
А с мужской дружбой у меня проблемы потому, что я не в состоянии напиться. С российской точки зрения – изрядный недостаток. Я выпил только пару рюмок на Люсиных поминках. Ее родня непонимающе глядела на меня. Не объяснишь же каждому, что эту боль я должен был перенести без всякого наркоза.
Но и тогда, когда я пью со всеми наравне, мне удается захмелеть лишь ненадолго. Некая сила вскоре возвращает меня к трезвости, подобно морю, которое выталкивает тело, помогая держаться на плаву. Я продолжаю вливать в горло водку, но медленно трезвею и чувствую себя неловко, поскольку вынужденно наблюдаю за другими. Как они киснут и мутнеют, как заплетаются их языки и ноги. В редакции первое время на меня смотрели с подозрением. Потом привыкли и даже иногда просили, чтоб я вообще не пил и развозил всех по домам вместо такси.
Моего друга Витьки хватает на три рюмки. После четвертой-пятой он начинает клеймить премьера, президента, чиновников и олигархов, переходя с ненормативной лексики на оксфордский английский, который мы учили в школе. Ни власть, ни олигархи мне не то что бы не нравятся, скорее малоинтересны. А Витьку непротивно видеть даже пьяным. Не так уж важно, что он говорит. Зато я помню, как мы кидались рыжими портфелями на школьной перемене.
Мне грустно, оставаясь на поверхности, смотреть, как Витька тонет в луже. Спасти его я не могу. Просто гружу в такси и отвожу домой, сдаю с рук на руки жене. Мне почему-то стыдно, хотя мы оба, я и Лена, понимаем, что Витька точно так же бы набрался без меня.
К себе я возвращаюсь совершенно трезвый, только в голове слегка шумит. И долго не могу уснуть. Правда, теперь свежая голова с утра не очень мне нужна.
Интель на окнах
Сегодня мне сделали предложение, от которого можно отказаться. Когда запел мобильный, мы с Лехой поднимали еврораму, чтобы установить в проем. Пришлось вернуть ее обратно на цементный пол. Напарник с облегчением вздохнул и сел перекурить. Он весь в испарине, ему наша работа дается очень тяжело.
Звонил Андрей Андреевич Андреев. Это отсутствие разнообразия в имени-отчестве-фамилии меня всегда немного напрягало – от перемены мест слагаемых сумма не менялась.
Он вежливо поинтересовался, как дела. И я в ответ спросил:
– Как младшенькая? – Я знал, что у него есть взрослый сын от первого студенческого брака и маленькая дочка от второй жены.
– Нынче в первый раз в первый класс. Время летит, не оглянуться.
Обмену светскими любезностями он уделял всегда одно и то же время: ровно две минуты. Но тон был не фальшивый.
– Есть разговор. Вы не могли бы к нам зайти?
– Как