разорвал их голыми руками! Наживую! Медленно отрывал по кусочку! – услышал Руван разговор каких-то бабок – блаженные старушки с самыми невинными лицами сидели за столиком на крыльце одного из домов и делились последними сплетнями.
– Какой ужас, какой ужас! – кудахтали они вразнобой.
– Он их ел потом, мне Ша́ночка рассказала, она в лечебне работает, она знает.
– Никто никого не ел! Мне сынок говорил, охотник – если б съел, то место бы чистое-чистое было. А так все съедобное раскидано было в лесу.
– Шаночка твоя – брехунья!
– Сама брехунья, а Шаночка правду говорит, она из лечебни!
Руван слушал и дивился – как они могут обсуждать подобные вещи с таким интересом. Сам он с превеликой радостью забыл бы о случившемся. Но слухи множились и расползались по городу, как отравленный дым, постепенно проникали в разумы вурков. Покачав головой, феникс направился к центру.
Посреди города, недалеко от торговой площади стояла ратуша – место, где заседал совет старейшин. Старейшиной, несмотря на название, не обязательно являлся вурк в летах – их голосованием выбирали из числа горожан для управления города, и очень часто почетный пост получали молодые и амбициозные вурки. Вернее, так делалось в большинстве городов. Карун-Го, увы, подобные нововведения не принимал.
Изначально город был основан семьей торговцев, обосновавшейся в весьма удобном месте на перекрестке дорог, к тому же недалеко от озера. Соответственно, и сейчас управляли городом потомки той семьи. Торговцы, думающие лишь о торговле – Руван недолюбливал их, не воспринимал всерьез. Старейшины делали все для материального развития города: устраивали ярмарки, впускали сюда абсолютно всех, кто мог предложить услуги, товар или развлечения. Однако на безопасность города им было плевать.
К тем немногочисленным заведениям, служащим не для обогащения, совет не имел и малейшего отношения – например, больницу врачи построили сами, на пожертвования горожан. Стражу города же организовывали охотники, сами, без чьей-либо указки. Но без поддержки властей осуществлять подобную деятельность становилось все сложнее и сложнее. Раэль молчал, не говорил другу о проблемах больницы, но Руван обо всем догадался сам. Догадался – по обшарпанным стенам лечебницы, давно не видавшим ремонта, по скудеющим припасам лекарств, по стремительно уменьшающемуся количеству персонала. Ведь была середина лета, а палаты простаивали пустыми. Больница – единственное, что когда-то привлекало Рувана в этом поселении, – постепенно угасала. Город гнил изнутри, и события, случившиеся три дня назад, только ускорили этот процесс.
Тяжело вздохнув, Руван вошел в здание ратуши. Пробыл там он недолго – пробкой вылетел из дверей, злющий, как дракон во время линьки. Феникс пришел предложить старейшинам привести помощь из столицы. Илан был самым крупным и самым безопасным городом долины Парам: его называли столицей отчасти оттого, что совет Илан-Го располагал самой эффективной системой контроля