которого сам привел в группировку полгода назад. Нажимая на спуск, Николин думал лишь о том, что этот контрольный выстрел ничего не решает, парень уже мертв от тех беспорядочных ударов кастетами и цепями, которые нанесли ему бывшие дружки.
Второго застрелили менты, третьего – воры на разборке, четвертый выбросился из окна, и осталось неясно, сам ли он это сделал или ему помогли.
В следующем большом деле ключевая роль по устранению свидетелей отводилась как раз Николаю. Теперь я уже знал, что это большое дело – налет на «Миллениум» и что Настин брат предпочел убежать, нежели стать убийцей. Он умер сам, а его сестра оказалась единственной, не считая членов группировки, из знающих Клоуна в лицо. Как я уже понял, предательства он не прощал, и, будучи физически не в силах отомстить Николаю по причине его смерти, обязательно попытается отыграться на его сестре. Более того, она в состоянии опознать его.
– Ни в коем случае никуда отсюда не выходи, – предостерег я, мельком взглянув на часы. До моей следующей встречи оставалось совсем немного.
– Но… – Девочка замялась. – Мне обязательно надо выйти. Туда и обратно…
– Куда же? – нетерпеливо спросил я.
– Домой, в коммуналку. Мы с Колей так торопились, что совсем не подумали о Тимошечке. Я только успела насыпать ему сухого корма и налить в миску воды. Наверняка все это уже кончилось, и он умрет с голода, если я…
– Тимошечка – это…
– Кот. Сибирский. Черный с белым, такой пушистый и ласковый…
Я взвыл точно так же, как это делало ненавистное кошачье племя под окнами моего офиса. Не зная, как отвести беду от людей, я вынужден был спасать от голодной смерти кота. Но время поджимало.
– Хорошо, – отрезал я. – Диктуй адрес и давай ключи. Сегодня же увидишь своего любимца.
В ее голубом взгляде читалась такая признательность, что мне стало неловко за свою резкость. Я поспешно вышел.
Действо пятое
Галкин в любовь играет и…
Престижный высотный дом, в котором поселилась Инга, по всей видимости на средства Ланенского, был возведен на откосе. Из широких окон прекрасно просматривались окрестные дали, великая русская река и мост через нее. Пока картина была печальной, однообразно белой, редкие прогалины выглядели как безобразные черные раны на теле земли, но я уже мысленно перенесся в скорое будущее, когда снег полностью сойдет, ледоход взломает застывшую реку, и она неспешно понесет свои воды вдаль, а откос закудрявится сочной травянистой зеленью.
Я оторопело смотрел на девушку, распахнувшую передо мной дверь. Блондинка в крохотной юбчонке и топике, розовая после купания, почти не накрашенная, отдаленно смахивала на пригласившую меня Ингу, однако, в отличие от той карикатурной куклы, выглядела живой, юной и свежей. Неужели это была ее младшая сестра? Тогда какого черта меня сюда позвали? И лишь когда незнакомка открыла рот, я испустил вздох, облегчения или разочарования,