и рук у одного мастера. Это был его единственный способ вернуть хоть крупицу его былой силы – не давать мышцам покоя, кроме как во время сна.
Уолдо снял эти утяжелители сейчас и снова встал у зеркала, смотря своему отражению в глаза. Он хотел увидеть в них давнюю силу воина былого, но видел лишь усталый, твёрдый взгляд ребёнка. Уолдо улыбнулся себе, поняв, как глупо он выглядит, разыскивая в себе то, чего уже у него нет. Повернув голову, он ухватил взглядом его синюю, как небо, стекляшку и стал медленно подходить к ней. В ту же секунду, как он взял её в руки и лёг под одеяло, Уолдо познал ярое спокойствие в своей голове. Она, будто, забирала в себя всё то, плохое, что копилось у Уолда весь день и не давало спать. Сжав её ещё сильнее, он стал засыпать.
Даже в такой поздний час от него не отставала чёрная тень – ворон, скрывающийся в тени дерева и в темноте ночи, нависшего над этим городом. Он спокойно глядел на Уолда своими чёрными глазами и не известно, о чём думал в этот момент. Он что-то искал у Уолда, что тот не видел даже сам в себе, то, о чём он даже не подозревал. Ворон будто знал, что Уолдо тот, кого он ищет и ждал от него чего-то необычного, чего-то аномального для обычного человека. Ворон догадывался, что Уолдо скрывает что-то, что он лишь пытается стать обычным, совсем им не являясь. Ворон всё вглядывался в окно и Уолдо чувствовал это. Он с приоткрытыми глазами лежал и словно ощущал на себе его взгляд, временами отвлекаясь на стекло у себя в руках, в котором он видел небо. Уолдо решил тихонько развернуться с левого бока на правый, чтобы увидеть: стоит ли он за окном или ему просто это кажется. Перевернувшись, он не открывал глаз первые секунд пять, и когда всё же решил это сделать, то увидел лишь его улетающее крыло и качающуюся ветку дерева с листвой. Поняв, что он был прав, Уолдо уснул, на удивление быстро.
***
Сном обделены лишь те, кто не видит в нём смысл или те, кто торопится.
Многие днями не смыкают глаз.
– Он засмеялся, когда я заговорил на счёт отпуска. Это получается, он и не думает нас отпускать?
Лаггски ответил, поставив тетрадь на стол.
– Отпустит, как только мы сделаем то, что он просит. – Он создал небольшую паузу, чтобы дать собеседнику подумать, а затем продолжил. – Так думал я сначала, но потом спросил у него на прямую, когда можно выйти к семье?
– А ну вот, вы спрашивали и что он ответил? А то мне же им деньги нужно отдать.
– А тебе разве заплатили? – Спросил Лаггски.
– Ну, должны же будут, когда я уйду.
Лаггски размял шею.
– И я так думал, а оказалось, что у нас будет выбор. Вот у тебя есть семья?
– Допустим.
– Ну вот, когда мы закончим создавать этот «миф», как нам сказали, в конце будет предложен выбор: или твоя семья, не ты, а твоя семья получит очень внушительную сумму денег, или ты не получишь ничего, но тебя отпустят.
– То есть, если я выберу деньги, но я останусь тут? – Не совсем понял собеседник.
– Да. – Весело ответил Лаггски. Ну а как тут по-другому то, если всё так печально складывается. –