отвергнутым всеми. Я жаждал признания, чтобы ощутить свою значимость, и в конце жизни я его получил. Оно и успокоило меня, ведь впервые мир тогда представал перед мною не таким уж несправедливым и мрачным. И сейчас я чувствую себя абсолютно таким же, как и любой другой человек. Я разбит и не знаю, что правда. Ты забыл упомянуть еще одну особенность, благодаря чему осознанный человек чувствует свое превосходство – несокрушимая уверенность в своей правоте. А не это ли признак ограниченности? – спросил Шопенгауэр, и они вместе с Лео громко засмеялись.
Лео бросил взгляд в панорамное окно и увидел, как высоко поднялось Солнце над горизонтом. Должно быть, они проболтали с философом пару часов. И эта беседа, между прочим, Лео понравилась больше всех прежних. Возможно, тут имел место и тот факт, что он сам говорил очень много, а любому нравится, когда его выслушивают.
– Ладно, мне пора идти, – сказал Лео, встав с кресла и приобняв старика.
– Хорошего дня, Лео, – улыбнулся Шопенгауэр. – И не забывай там про меня, я рад пообщаться.
Сказав последнюю фразу, Шопенгауэр растворился в воздухе, а Лео упал на свое кресло и запрокинул голову, уставившись в потолок. Потом он вновь бросил взор в окно. Сейчас было 9:11 утра, но, к удивлению, никого не было на улице. Не было ни бегунов, ни прогуливающихся пенсионеров. Кестер тем и отличался от большинства городов и поселений, что здесь жили преимущественно пожилые люди или те, кто не хотел всецело переходить в виртуальный мир и принципиально оставались жить в настоящем. С утра и до вечера Кестер всегда казался живым. Зеленые коротко подстриженные газоны и аккуратные современные домики напоминали благоустроенные дома на каком-нибудь райском острове, только вместо воды Кестер окружали леса. Это место было для любителей природы, и хоть то же самое можно было увидеть в симуляции, многие все равно не хотели расставаться с реальностью. Хотя… что такое реальность?
Лео встал с кресла и – к его изумлению – полный энергии и сил спустился на кухню, чтобы приготовить себе завтрак. Слабость и усталость от бессонной ночи не давали о себе знать. Используя принтер *(так в простонародье называли устройство молекулярной сборки), Лео распечатал себе омлет, а за ним чай. Завтрак ничем не отличался от всех предыдущих, Лео даже не знал, какой сегодня день недели. И имело ли это вообще значение? Каждый день одинаков, любой день – это просто день, такой, каким он является на самом деле. На него больше никто не вешает ярлыки вроде «выходной», когда можно выпить, или «понедельник», который раньше большая часть населения планеты ненавидели. Хочешь выпить? Выпей. Собираешься начать бегать? Начинай. Не нужно ждать понедельника. Сейчас все стало просто. Раньше все проблемы так или иначе крутились вокруг денег, или по крайней мере всем так казалось, ведь финансы дарили свободу, возможности, отдых и наслаждения; бедность же в свою очередь награждала болезнями, стрессами, усталостью, нуждой, унижениями и подобным мало приятным