мест. Пока коллеги раздеваются, пьют кофе и болтают, я раскладываю инструмент по рабочим местам, отпираю двери во все помещения, и выставляю пакеты с мусором по левую сторону от входа – через час за ними приедет мусорщик.
Я приветливо здороваюсь со всеми сотрудниками, переговариваюсь о мелочах, делюсь заготовленными остротами. Над моими шутками смеются, меня любят здесь. Когда к десяти приходит управляющая, я улыбаюсь ей во все зубы. Улыбка заискивающая и неискренняя, но я уважаю её, ведь многим ей обязан. Однажды я уволился отсюда, устроил представление в последний день, но она вновь меня взяла, когда я захотел вернуться. Я чуть ли не умолял её принять меня обратно, и она согласилась, но с некоторыми оговорками. Точнее, правилами. Их было два. Отныне я должен быть доброжелательным и выполнять некоторую физическую работу. Второе, в принципе, подразумевалось с самого начала.
Рабочий коллектив состоял практически полностью из женщин, поэтому вся физическая работа доставалась мне. Я был всегда и всем нужен.
− Ким! Четыре ноги мне! – слышу знакомый голос.
− И мне две принеси, пожалуйста! – просит второй.
− Я мигом! – отзываюсь я и спешу за ногами.
Как прирождённый лентяй, сперва я пытался сделать всё быстро и сразу, но вскоре понял, что здесь это невозможно. Например, ноги. Сначала мне казалось, что я смогу отнести четыре, а то и шесть штук за раз, но когда всё стало валиться из рук, я отбросил этот подход. Шесть ног за раз отнести невозможно, у меня для этого нет ни шести рук, ни вселенской мудрости. Размещать ноги и всяческие другие мелочи на каталке было удобно, но она загромождала и без того узкий проход. Тогда рассерженным женщинам приходится перелазить через трупы, и они могут что-нибудь уронить или помять. Их работоспособность и производительность зависела от меня. Максимум помощи, минимум помех – вот чего ждёт от помощника любой честный работник.
Потому я всё стремился делать правильно и постепенно. Работа была всегда. Она представляла собой непрерывный поток, который не остановить, сколько ни открывай новых люков для слива. Схватив пару ног, я набираю в них воды, и бегу к женщинам. Ногами здесь называют четыре скреплённые ножки-вазы, в каждую из которых ставится по букету. Да, я работаю на оптовом складе цветов.
Разнорабочий в компании, специализирующейся на продаже смерти – вот кем я работал. Мы продавали мёртвые, обескровленные растения, украшая их яркими лентами и упаковками, чтобы через несколько дней они опустили от бессилия свои почерневшие головы.
Девушки обожают цветы. Они придают подаренным цветам множество значений. Если, знакомясь с девушкой, ты даришь ей цветы – ты внимательный и чуткий. Если ты продолжаешь дарить их спустя годы – ты заботливый мужчина или любящий муж. По величине и красоте букета, который ты даришь, можно сделать вывод о твоём финансовом положении и мере твоей влюблённости. По частоте подарков и выбору цветов можно понять, насколько ты наблюдателен и учтив к своей женщине.
Мужчины тоже любят цветы. Но они придают им совершенно иные