дворца, во все его стены и крыши вплетаются новые нити. Меняться, меняться, постоянно быть в движении! Изменяться самому, и видеть, как от этого меняется мир! Это и есть счастье!
Но все-таки не все можно изменить. И не всегда.
– У нас не получается! Не получается! За что же это? – Феломена была в отчаянии.
Вся шумная компания толпилась в самой середине библиотеки, пытаясь распределить между собой маленькие окошки.
– У каждого должно быть свое стеклышко, через которое он смотрит на мир…свое стеклышко…свое… – Музир бубнил свежую строчку, появившуюся в загадочной книге.
На самом деле все было очень просто: нужно было всего-то отыскать витраж своего цвета. Но это удалось не сразу. Во-первых, все почему-то единогласно решили, что под королевской лилией непременно должна встать Елизавета, в то время как эта золотая картинка принадлежала Дезире. Во-вторых, Му Нинг была отправлена под витраж с бабочкой, оставив свое зеленое стеклышко. Наконец, многие совершенно не понимали, какое изображение им стоит выбрать, и потому стояли в стороне.
– Ну почему никто не помнит свой цвет? – занервничал Вито.
В итоге, под тщательным наблюдением мальчика, хозяевам Замка удалось найти нужную комбинацию. В самом начале спирали стоял сам Вито, сразу заметивший свое окошко с одинаковыми серебристыми треугольниками, вершины которых были направлены к двери. Создавалось ощущение, что фрагмент витража будто желал покинуть общую фигуру и остаться позади. Следом стояла Брай, которой очень нравилось изображение двух перекрещенных палочек, пожираемых красным огнем. Серые вихри ветра принадлежали восхищенному Генри Беккеру. Витраж лесной девы был составлен из самых разных осколков зеленого, среды которых иногда краснели маленькие вкрапления. Зеленый лес граничил со свежей синей волной Люсиана, идущей от левого нижнего угла до правого верхнего. Позже юноша заметил, что за ней виднеются и другие, более мелкие, волны. Соседом мальчика оказалась Белинда, любовавшаяся своим миниатюрным ночным небом с яркими звездами. Следующее место было приготовлено для Ани, совсем не довольной тем, что ее окошко украшает перевернутое деревце. На самом деле, деревце лишь отражало дерево Маши, созданное в следующем витраже. Музир был освещен фиолетовыми лучами, исходящими из зрачка большого глаза, смотрящего на художника с потолка. Ангелике досталось странное собрание геометрических фигур, вычерчивающих угловатое человеческое тело. Цвета она была, надо думать, телесного. Бабочка, как оказалось, желала поделиться розовым цветом с Феломеной. Джессику сопровождало необычное изображение в виде смеющейся маски с оранжевыми перьями. Елизавета если и не стояла под королевской лилией, то нашла себе место под стеклянным солнцем. Солнце как будто пыталось запустить свои лучи в темные коридоры Клотуса, дарящие миру все оттенки коричневого. В самом центре спирали, под многострадальной королевской лилией, оказался Дезире, замыкающий фигуру.
Это мы можем рассмотреть это мгновение с величайшей точностью, будто бы время остановилось, и вот они, пятнадцать людей, стоят под пятнадцатью цветными окошками. Но время в Замке, по известным