для Андрея началось с молитвы. Правда, молился не он, а огромное количество прихожан в, как выражался Исайя, «блатном» храме, цена свечки в котором превосходила среднюю по России в двадцать раз. Исайя пел в хоре, а Андрей раз в кое-то веки приехал послушать. Излишне демократичное для православного храма лицо Андрея быстро вызвало скрытое недовольство прихожан. Хоть недовольство и было скрытым, Андрей тут же почувствовал его, благодаря особенной атмосфере храма, которая не только создавала подходящую среду для общения с Богом, но и позволяла сразу понять отношение к тебе со стороны окружающих. Поддавшись общей энергетике, Андрей состроил скорбное лицо и решил думать о вечности, Боге, любви, но думалось только о том, как сделать вид, что ты думаешь о вечности, Боге, любви. Однако посетители храма, убедившись в том, что креативный директор исправился, простили его и как бы приняли в свой клуб молящихся, скорбящих и праведных. Все, кроме одной бабушки. Она надолго затаила злобу на Андрея, и как только выдался удачный момент, не преминула огреть креативного директора каким-то тяжелым предметом за то, что тот вовремя не поклонился при общем исполнении ритуала, о котором креативный директор был не слишком-то осведомлен.
– Как не стыдно! Праздник же! – прошипела бабушка.
Андрею стало стыдно. Стало ему стыдно, и когда бабушка снова огрела его. И от третьего удара ему сделалось тоже очень стыдно. Когда же он осознал, что старуха просто придумала себе способ разнообразить молебен, добавив в него непривычного веселья от избиения духа, стыд ушел. Духа не в первоначальном смысле этого слова, а в том значении, которое характерно для русской армии, в которой под «духом» понимается новобранец. Вероятно, такого новобранца называют «духом» не от того, что его молодое, не испорченное милитаризмом существо ближе к духовным высотам, а в силу его субтильности. И Андрей теперь был таким духом в храме, и бабушка подобно армейскому старослужащему, именуемого на жаргоне дедушкой, не могла удержаться от того, чтобы не применить силу в отношении этого самого духа.
– Праздники ваши ненавижу. – прошипел Андрей старухе после очередного удара и фразы «Как не стыдно! Праздник же!»
Когда старуха в ответ уставилось на креативного директора пустыми выпученными глазами, Андрей добавил:
– Пророк Исайя.
Старуха отстала, а наш добрый веселый Исайя, будучи не четой тому грозному, ненавидящему праздники и еще много чего, тёзке, затянул «Иже муж не иди на совет нечестивых». Воцарилась атмосфера праздника, торжественности и величия.
Из церкви компаньоны направились в гостиницу, где сегодня проходила конференция. Гостиница после ухудшения российско-украинских отношений из «Украины» была переименована в «Уркаина».
Ехали на авто Андрея. Исайя скептически относился к водительским дарованиям компаньона, а потому по дороге умолял креативного директора сохранить ему жизнь не только в ситуациях сложных перестроений и опасной московской пробочной возни, но и в относительно