смотрел с некоторым удивлением, как шагнули к родителю, а затем синхронно, начиная со старшей, опустились так, что я даже не рассмотрел за массой платьев, одетых одно на другое, то ли просто присели, то ли встали на колени.
Он подошел, нет, приблизился, величественный и благосклонный, подал Джоанне руку.
Она смиренно поцеловала тыльную сторону кисти и сказала тихим голоском:
– Ваше величество…
Глаз она не поднимала, оставаясь в той же позе полной покорности, а Леопольд подал руку Рианелле, затем Хайдилле. Те точно так же поцеловали ему руку и замерли в той же позе, смиренно опустив глазки долу.
Наконец он подал руку Джоанне уже несколько другим движением, та приняла с милой улыбкой и грациозно поднялась, глядя на него сияющими глазами. Точно так же он подавал руку и поднимал ее сестер, а по их лицам и улыбкам я видел, что они бросаются друг другу в объятия, однако только мысленно, ибо жизнь королей подчинена строжайшему протоколу.
Он повернулся к Аскланделле, дочь императора ожидает с милостивой улыбкой. Леопольд приблизился медленно и торжественно, я смотрел с любопытством, есть ли такое в протоколе, когда король встречает дочь императора на своей земле, но в присутствии завоевателя, обладающего реальной властью.
Леопольд поклонился, ухитрившись в одном жесте совместить разнообразнейшие оттенки, от величественности короля, принимающего знатных гостей, дружественности и покровительства старшего по возрасту младшему, но еще и чисто мужское удовольствие от встречи с красивейшей женщиной, которой может поцеловать руку.
Аскланделла неизменно на высоте, в данном случае она и дочь императора, принимающая короля, и дочь соседа, и старшая подруга, приютившая его дочерей и оказывающая им покровительство дочь самого Вильгельма Блистательного.
– Ваше высочество, – произнес он со всем почтением и в то же время великой радостью, – я безмерно счастлив, что вы заметили моих дочерей и защитили…
Она прервала небрежным голосом:
– Ваше величество, никакой благодарности! Им здесь ничего не грозило, это они мне помогли коротать дни.
– Ваше высочество!
– У вас замечательные дочери, – сказала она.
Он поклонился и сказал растроганно:
– Ваша похвала бесценна, ваше императорское высочество…
– Вы прекрасно их воспитали, – произнесла она таким непререкаемым тоном, словно ей самой лет сто, не меньше. – В самом деле… весьма.
Все три ее фрейлины с сияющими лицами вернулись к ней и встали рядом, но на полшага сзади, как надлежит вышколенным и благовоспитанным.
Я сказал громко:
– Дивное зрелище! Меня аж скупая и весьма горючая мужская прошибла. Никак не отойду, щас зареву… Как видим, есть радость и щасте в этом мире, есть! Приглашайте нас в свой королевский дворец, ваше величество!..
Леопольд кротко зыркнул в мою сторону, но я серьезен, никаких злых шуточек, в самом деле нужно поскорее закончить здесь, меня, и не только меня, ждут на Юге, так здесь называют земли,