какая любовь, – смутилась Людмила Васильевна, – слежались за тридцать лет.
Она махнула рукой, посмотрела в окно и добавила:
– На самом деле, всё гораздо сложнее, и в двух словах тут не объяснишь.
– Людмила Васильевна, вы хоть когда-нибудь с мужем ругаетесь? – спросил Николай.
Та рассмеялась:
– Чем плохо долго жить вместе: даже не поругаешься. Заранее знаешь, что он скажет.
За окном проносились разноцветные пятиэтажки, вдоль обочины переплетались оголённые тополя. Когда подъехали к светофору, зелёный огонь погас и загорелся желтый. Перекрёсток был пуст и в последний момент водитель успел повернуть на Ленинградскую улицу.
– Николай, поезжай чуть помедленнее. Хотим с Сашей сходить в кино. Посмотрю, какой фильм идет на этой неделе, – раздался голос Людмилы Васильевны.
Николай сбавил газ, и машина неспешно проехала мимо здания кинотеатра. Показалась афиша «Зимняя вишня—2». Разговор опять оживился. В тесном уазике коллеги принялись обсуждать французские духи, тушь и тени Ланком, японские джемпера с отделкой из натурального меха.
– Какой интересный крой у блузки из голландского костюма.
– Это же настоящая русская косоворотка.
– И цвет – точно наш уральский малахит.
– А юбка какая, заметили? Чёрная, плиссированная, с тиснением под крокодилью кожу.
Мысли у Киры где-то блуждали. Воздуха не хватало, и непонятная тоска наполняла душу.
Словно издалека послышался голос Людмилы Васильевны:
– Кира Борисовна, вы что-то выбрали для себя?
Кира взглянула и вяло ответила:
– Мне ничего не надо.
Она выпрямилась на сиденье и попробовала улыбнуться.
– Ничего не понравилось? – с искренним удивлением спросила Людмила Васильевна.
Она оглянулась и поняла, что Кира никого не слушала.
Повисла долгая пауза.
– Не знаю, – выдохнула, наконец, Кира, просто чтобы что-то ответить, и натянуто улыбнулась.
Она ухватилась за ручку так сильно, что пальцы её побелели. Какое-то странное беспокойство мучило Киру. Что именно волновало её, она не могла бы сказать, потому как сама не знала.
Кира взглянула в окно: впереди показалась арка старого стадиона. До пятого класса Кира на зимних каникулах ходила туда на каток. Однако потом, когда к стадиону подполз карьер, его закрыли, и только над входом по-прежнему красовалась надпись «СТРОИТЕЛЬ», такая же обветшалая, как постаменты с колоннами, как барельефы, как флаги «сталинского ампира» в овалах на стенах пролетов. И хотя стены были местами разрушены, арка стояла, невзирая на то, что по несколько раз на неделе неподалеку в карьере гремели взрывы.
Водитель выехал на Промышленную и, повернув машину налево, лихо помчался, пока за тополями не показалась плоская крыша. Он подкатил к перекрестку с Садовой и, притормозив, вырулил к ржавым железным воротам. За ними высилось старое здание из железобетона и кирпича, покрытого