стала накладывать себе салат, сохраняя на лице высокомерное выражение.
– Девушка знает восточные пословицы! Что за умный девушка! – воскликнул Варданян. – Красивый, скромный, к тому же умный. Не девушка, сказка просто, мечта!
Тут он неожиданно осекся, увидев, как вытянулось лицо его пассии, и тут же перевел свое льстивое красноречие в ее сторону.
– Никто не сравнится, однако, с Наташей моей! – заорал он с чисто кавказской эмоциональностью.
– Тише, перепонки лопнуть могут! – отшатнулся Шатилов. – Хватит базарить, короче, выпить пора уже.
– Точно, – поддержал его Никитин.
– Мне пока не надо, – положил руку на рюмку Добрынин, оправдывая свое звание православного человека.
Никитин пожал плечами, буркнул что-то типа «нам больше достанется» и продолжил свою миссию по разливанию водки.
– А почему ты без Любы? – неожиданно спросила Оксана у Никитина.
– Да, действительно, Серега, а куда делась Люба? – спросил Губин. – Нам она так нравится…
– Я хотела за ней зайти, но она сказала, что вы вместе придете, – сказала Оксана.
– Да пошла она… – взмахнул рукой Никитин. – Достала уже своими истериками, дурища. Устроила мне праздник: заладила типа, куда ты три бутылки водки покупаешь. Я ей, естественно, сказал: сколько ни купи, все равно три раза бегать. А она, прямо как нудная жена, разоралась: я не пойду тогда никуда! Типа, ты, когда пьяный, – дурак. Я говорю, ну и не ходи, мне еще лучше, мы с Диманом нормально попразднуем. А что, вон Тонька вечно сидит одна, так и ей будет веселее. С нами двумя, обоими свободными…
– Сомневаюсь, – не поворачивая головы в сторону Никитина, кинула реплику Лавриненко.
– Ах, ах, ах! – поигрывая ладонями в воздухе, тихонько передразнил ее Никитин, переглянувшись с Шатиловым, и оба дружно заржали.
– Если бы знала, что так получится, сама бы за ней зашла, – с досадой и укором в голосе проговорила Оксана. – Будет теперь девчонка весь вечер из-за тебя в одиночестве киснуть.
– Почему это из-за меня? – недоуменно пожал плечами Никитин.
– А потому! Ты ей все нервы истрепал, – с возрастающим негодованием сказала Комолова.
– А тебе-то что? – ощетинился Никитин. – Я ее насильно не держу, сама на меня повесилась, значит, нравится.
– Это не наше дело, конечно, – поспешил вмешаться Губин, – но все же ты, Серега, зря так с ней. Люба – милая девушка, и если ты не можешь с ней нормально общаться, лучше расстаться и голову не морочить.
– Вот именно, – неожиданно поддержал его Добрынин. – А так себя вести просто недостойно.
– Да святотатство просто! – картинно приложив руки к груди, воскликнул Никитин, насмешливо глядя на Ювеналия.
– Зачем ссоримся… Давайте пить лучше! Рождество – светлый праздник, всем дружить надо. Пить будем, гулять будем, целоваться будем! – вклинился в перепалку Айрапет, сверкая белыми зубами. – Первый тост – за дружбу. Наташа, бери рюмку!
– Ой, какая красивенькая! – воскликнула