бездарно исполняемой симфонии ошибок. Достойные применения мысли он решил облечь в более конкретную форму. Он задумал способ, с помощью которого намеревался прервать свое положение, полное отчаяния и унизительного существования. Может, хоть этим выдавит слезинку-другую из жены. Мысль о ней укрепила решимость Звездинцева. Раз любовь Гули со временем превратилась в безразличную терпимость, а потом и в ненависть – острую, значит…
Однажды он тайком пробрался в химлабораторию и уже представлял, как едкое вещество губительно щекочет и парализует его внутренние органы.
Гуля застала Звездинцева за странным занятием.
– Ты что здесь делаешь? – спросила она.
– Пришла шальная мысль, как сэкономить кислород. Надо проверить одну идею! – отшутился он.
– Пока неудачные опыты?
– На этот раз, думаю, получится.
– А что за странный запах?
– Забыл включить вытяжной шкаф.
– А почему руки дрожат?
– Тремор разгулялся.
Гуля насторожилась.
– А почему стоит специфический запах горького миндаля?
– С твоим обонянием да в палату мер и весов, как эталон! – снова отшутился он.
– Фу, мерзость! Ага, синтезируешь цианистый калий!
Звездинцев обомлел и попытался скрыть следы преступления.
– Я знаю, что ты задумал, – сказала Гуля, насильно открыв ему рот и вложив туда какую-то нейтрализующую таблетку. – Хотя, продолжай, пожалуйста, если находишь нужным. Я не буду чинить препятствия, и настаивать на обратном.
Она величаво удалилась, небрежно помахивая бедрами.
Яд, раскрытый иллюминатор и Звездинцев почти наполовину выплывший в открытый космос, ловивший ртом воздух, как рыба, выброшенная из воды.
Но где-то не хватало чуть-чуть мужества – Гуля буквально в последнюю минуту за ноги оттаскивала мужа от опасного места.
Снова яд, раскрытый иллюминатор, слишком тугая, неподдающаяся бритве яремная вена.
Много крови – мало эффекта.
– Тряпка! – говорила Гуля, для которой мужчина все делающий вполсилы, наполовину, с кондачка окончательно потерял свой авторитет.
И тогда Звездинцев решил уйти в анабиоз. Он проскользнул в незакрытую дверь командирской рубки. Видимость с Землей была безупречна. Связь закашляла, и стали различимы слова:
– Мы вас слушаем.
– Не нахожу себе применения, – признался он. – Прошу разрешения на анабиоз?
Координатор посмотрел в “Трудовое законодательство”, и на просьбу голос стал строг и официален:
– Работу в ближайшее время не обещаем.
– Так как же? Объясните.
– Право каждого космолетчика на анабиоз не в ущерб основному производству, а безработному в этом случае все льготы.
Итак, Звездинцев согласовал свое желание с Землей и получил “добро”. Теперь предстоял сложный разговор с женой. Он решил начать издалека.
– Военно-космическая форма и ты – супер! – поправил он у нее пилотку.
– Что?! – удивилась Гуля.
– Ты