Кто просил тебя лезть в пасть ко льву в одиночку?! Мы ведь всё уже спланировали!
Юноша закрыл глаза и блаженно улыбнулся.
– Хотел выслужиться, – покачал головой Пето. – Хотел, чтобы мы наконец стали воспринимать его всерьёз! Мечтал доказать, что не хуже своих старших товарищей. Тьфу!
Он красноречиво сплюнул в сторону и больше не поднимал глаз на парня. И откуда только берётся проклятый юношеский максимализм, унёсший столько молодых жизней ещё до того, как их владельцы успели бы сделать хоть что-то действительно стоящее? И почему ум и расчётливость приходят только с годами?
Но вся вина лежала только на одном Славике. За глупость нужно платить. Во всей этой ситуации Пето чувствовал искреннюю жалость лишь к Андрею. На убитого горем брата становилось страшно смотреть.
– Ты ещё скажешь мне спасибо, генацвале, – из последних сил прошептал Слава и пронзительно посмотрел на друзей. – Завтра, когда каждый уважаемый человек в Ахалкалаки…
Он так и не договорил, потеряв сознание. Резо нервно померил парнишке пульс и еле заметно выдохнул, когда почувствовал слабое, но уверенное сердцебиение.
– Это болевой шок, – успокоил он горячо перекрестившихся друзей. – Сердце ещё бьётся, но счёт идёт на минуты. Надо спешить.
– Нужно… отвести его к Матвею Иосифовичу, – бесцветным, еле живым голосом предложил Андрей и размазал по лицу слёзы. – Может быть, он всё ещё сможет помочь.
Пето и Резо обменялись озадаченными взглядами, но в конечном итоге согласились с этим разумным предложением. Подхватив Славу на руки, Резо уверенным шагом двинулся в сторону дома, где жил старый еврейский доктор, поддерживавший их тесный «кружок по интересам», а Пето и Андрей молча зашагали следом.
2
Пять дней спустя старый князь Георгий размеренно попивал свой излюбленный кофе, что уже стало для него своеобразным утренним церемониалом, и с интересом просматривал страницы «Ахалкалакского листа» – уездной литературно-политической газеты, – пока ждал прихода Пето. Георгий ещё не успел выразить зятю благодарность за то, что тот так быстро привёз из Ахалкалаки врача для его милой Тины. Видел бог: если бы он только знал, что она снова так тяжело будет переживать «женское недомогание», то ни за что не позволил бы пройдохе Циклаури так увлечь себя игрой в нарды! И всё же старый князь позвал к себе Пето в тот многообещающий июньский день далеко не за тем, чтобы сказать ему спасибо за случай со средней дочерью. Увы, его душу всё ещё терзала проблема, которая не решалась так просто.
Георгий отпил из своей кофейной кружки, специально растягивая удовольствие, и надел нелепые круглые очки, выписанные Матвеем Иосифовичем, когда его внимание привлёк особенно любопытный заголовок в «Ахалкалакском листе»: «Социализм и политическая борьба». Авторство приписывалось некому Георгию Плеханову, эмигрировавшему в Женеву, но гораздо больше князя привлекли строки, поместившиеся