прочитала про изумруды, – сообщила Мура. – Оказывается, чем он крупнее, тем в нем больше примесей. Больших камней чистой воды встречается так мало, что они ценятся дороже бриллиантов.
– Вот видишь. Непонятно, почему Лючия так сказала.
– Может, не рассмотрела?
– Все может быть, – то ли согласился, то ли не согласился Василий Васильевич. – За Лючией наблюдает Стас. Зачем он это делает, я тоже не знаю.
– С чего ты взял?
Меркурьев доел яичницу, одним глотком допил кофе и сразу же налил себе еще.
– Она ушла к развалинам охотничьего домика одна, едва от него отвязалась. В лесу встречалась с незнакомцем, я их видел. Потом я пошел через лес, дал крюка, вышел на пляж и столкнулся со Стасом. Он спрашивал, не собираюсь ли я приударить за Лючией. Если собираюсь, то он переключится на кого-нибудь еще, чтобы времени не терять.
– Ты собираешься за ней приударить?
– Нет пока. Еще Стас говорил, что не ходит в лес, но на одежде у него были репьи, а на сапогах семечки травы. То есть на пляж он тоже вышел из леса!..
– Может, он ее приревновал и следил за ней! – предположила Мура.
– Не может. Если бы ревновал, он не стал бы мне втирать, что ему все равно, за кем ухаживать.
– Наверное, ты прав.
– И еще книга «Философия Канта», – добавил Меркурьев. – Она всегда открыта на пятьдесят седьмой странице. Там сказано, что философ никогда не испытывал ни сильных страстей, ни сильных страданий. Когда бы я ни появился в вестибюле, она всегда открыта на этой странице!.. Это не ты развлекаешься?
И уставился ей в лицо ястребиным взглядом, чтобы распознать, когда она станет морочить ему голову.
Мурино лицо зашевелилось, задвигался кончик носа, и она громко, от души чихнула.
– Будь здорова, – пожелал Василий Васильевич.
Она кивнула.
– Мне нужно поговорить с Емельяном Ивановичем, – сказала она как будто виновато. – Я думала, думала и ничего не придумала. О какой девушке говорил твой Бессель?
– Это твой Бессель! Они все исключительно твои приятели, не мои!
– Я допью чай и схожу к нему. Если он… если он в доме.
– А они тебя не предупреждают, когда перемещаются туда-сюда между мирами и вселенными?
– Вася!
– Плохо, – заключил он. – Девушек у нас в избытке. Ты сама, Кристина, Лючия и Софья. Выбирай на вкус. Из вас пропала пока только одна Кристина, но искать ее мы не должны. Ты так говоришь.
– Не должны, она сама объявится. Но тогда кого искать?..
Они съели и выпили все, что им принесли, Мура натянула теплую длинную кофту с какими-то висюльками и бахромой. Странным образом кофта подчеркивала и обозначала ее формы, и Василий Васильевич засмотрелся.
– Ты что? – спросила она и вдруг покраснела.
Он подумал, что потусторонние силы, должно быть, читают его мысли, Муре они моментально становятся известны, и покраснел тоже.
– Я совсем не об этом подумал, – пробормотал он в полнейшей