заблуждается и не может заблуждаться (п. 22), Римский первосвященник по должности является святым (п. 23)[49].
Конечно, в таких условиях посягать на Церковь и устраивать на нее гонения едва ли возможно. Более того, такая попытка тут же объявляется ересью, преступлением, за которое немедленно следует расплата уже здесь, на земле. Мысль вроде бы проста и доступна: чтобы политическая власть не противостояла Церкви, чтобы она служила ей, необходимо включить государство в Церковь, признать власть одним из ее свойств как высшего духовного союза.
Казалось бы, всякое противоречие между Церковью и политикой в этом случае исчезает в принципе, становится невозможным физически. Грех больше не в состоянии проявить свою силу, власть земная перестает быть греховной, т. к. получает свои полномочия от преемника Христа и апостола Петра – Римского папы и выполняет его поручения. Что может быть лучше, когда носитель истины становится одновременно и исполнителем, реализует идеал на практике, в жизни? Но за счет чего это достигается? Способна ли Церковь сохранить в этих условиях ту святость, которой наполняет Ее Дух Святой? Не слишком ли большую цену нужно заплатить за мнимое благополучие?
Для ответа на эти очень важные вопросы необходимо учитывать некоторые существенные обстоятельства. Католицизм не отрицает государства и не пытается его уничтожить: в противном случае латинская политическая доктрина «двух мечей», сохранившаяся до наших дней, вообще не могла бы иметь места. Римская церковь «лишь» не признает самостоятельности верховной власти в аспекте управления государством, не считает ее верховной, требуя от нее полной передачи себя в руки церковного клира. Как писал в своей булле папа Павел IV (1559 г.), Римский первосвященник «обладает всей полнотой власти над племенами и царствами и всех судит»[50]. Август Триумф (XIV в.) говорил, что непосредственное управление государствами должно находиться исключительно в руках папы, включая издание законов и остальные виды императорской юрисдикции[51].
А папа Пий IX (XIX в.) объявил религиозно-обязательным для верующего католика признание за Римским епископом светской власти и осудил как заблуждение мнение, будто Церковь не имеет власти производить насилие[52].
Государь в этих условиях представляет собой не самодержца, устрояющего данной ему Богом властью вверенный его попечению народ, а «поверенного в делах», управленца, менеджера, действующего по доверенности, над которым висит постоянная угроза отзыва со стороны доверителя – Рима. Причем – и это обстоятельство следует отметить особо – отзыв может носить характер не только нравственной ответственности перед Римской церковью или замены одного правителя другим, более покладистым и менее самостоятельным. Католицизм допускает возможность физического устранения неугодного правителя, чья деятельность внушает опасения, угрозу или вызывает недовольство и критику