и хватаемся за соломинку.
– Ну, тут я никак не помогу, господа. Утром в субботу я был дома. Знаете ли, я – семейный человек.
– Видел, как он отреагировал, когда я в первый раз про убийство сказал? – негромко спросил Евтушенко, когда они с Даниилом шагали по коридору в сторону лестничного холла.
– Кажется мне, Пал Палыч, что ты всех и каждого подозреваешь.
– Но ведь так и проще, – тем же негромким голосом пояснил майор. – Нужно от чего-то отталкиваться. Вот я для себя решил, что для начала буду рассматривать каждого как потенциального подозреваемого, а уже погодя стану искать оправдания и противоречия, дабы сузить круг подозреваемых.
– Так себе логика, – сухо сказал Даниил.
– Какая нынче наглая молодежь пошла, – Евтушенко театрально закатил глаза. – Поучился бы лучше.
– Все же, высоко берешь, товарищ майор.
Даниил остановился. Подождал, пока мимо пройдет пара озадаченных своими делами чиновников. Придвинулся к Пал Палычу.
– Глава администрации – крупный человек.
– Да мне наплевать. Человек как человек. Все способны и на дрянь, и на благодеяние в равной степени. У крупных – по всем статьям – людей даже больше соблазна. В конце концов, у нас градоначальник и с криминальным элементом за одним столом был замечен, так что…
Даниил к тому времени уже не слушал своего старшего коллегу. Неожиданная встреча заставила его остановиться. Взгляд долго блуждал по женскому лицу, высматривая какие-то знакомые с давно минувших дней аккуратные линии.
Линии те тонко рисовали ее лицо, сохранившее частичку той юношеской свежести, которая так обыденна в молодом возрасте и так поразительна в возрасте зрелом. «Впрочем, она изменилась», – подумал Даниил, ведь не могло быть иначе. Люди беспомощны перед временем, как песок на берегу моря беспомощен перед приливом.
– Привет, – немного растерянно сказала Алина.
– Привет, – эхом отозвался Даниил.
Яркие рыжие волосы ее стали короче, приняли цвет темно-каштановый, да и веснушки будто полностью сошли с лица.
– Ты… здесь?
Она смутилась, задав вопрос. Да, звучал он глупо, но искренне.
– Похоже, что да, – оглядевшись по сторонам, будто бы в поисках себя, а после улыбнувшись, ответил Даниил.
Посмотрев сначала на коллегу, а после на молодую женщину, Евтушенко сказал, что пойдет вниз. Даниил кивнул, ответил, что догонит, но всем своим вниманием оставался прикован к Алине. Ему почему-то казалось, что во вселенной случился какой-то сбой или его мозг закипел и вышел из строя, и что он находится где-то за границей реального. Так странно видеть ее после двадцати лет разлуки. Но что есть двадцать лет? Для кого-то это момент в погоне за своей мечтой. Для кого-то, пожалуй, это целая жизнь.
– И когда же ты прилетел? – спросила Алина. – Надолго к нам?
– Думаю, что надолго. А прилетел я в начале недели. По работе.
Алина прижимала к груди папку с документами, и Даниилу на какое-то мгновение показалось, что она таким