в тень ближайшего переулка. Из боковой двери выскочила женщина, пронеслась мимо них и врезалась в толпу.
– А ну-ка, расступитесь, пьяницы! – заорала она и, схватив бадью, стоявшую у входа, окатила водой двоих дерущихся мужчин, которые отпрянули друг от друга под хохот и насмешливые возгласы.
Эта женщина, маленькая и кругленькая, но свирепая, сгребла одного из них и как следует поддала ему ногой.
– Убирайся домой! – велела она драчуну, затем принялась за остальных.
– Это относится и к вам тоже! Вам должно быть стыдно. Как будто у нас и без этого мало неприятностей!
Вот так она несколько минут распекала их. Некоторые пересмеивались и подтрунивали над ней, но тем не менее один за другим, ворча, отступили.
– Ну вот, теперь мне придется опять набирать воду! – сказала женщина. – А я зуб даю, что водокачка закрыта.
С этими словами она подхватила бадью и поспешила на рыночную площадь.
Мать взглянула на Саймона и сжала руку, и они последовали за женщиной. Мальчик не понимал, зачем это нужно – разве что им все равно нечего было делать.
Рыночная площадь уже опустела. Лишь какой-то человек пристраивал доски для разделки мяса к грубым деревянным прилавкам, да старик с метлой неторопливо подметал мусор. В центре площади стояла высокая каменная колонна, а рядом с ней – деревянный пьедестал с лесенкой. Сверху были прикреплены колодки. Саймон отвел взгляд: он слишком много раз видел это орудие пытки в действии.
Голуби слетели с коньков крыш, чтобы поклевать мусор. Саймон ощутил, как у него покалывает в плечах, и руки поднялись, как крылья. Затем он услышал женский голос.
– Лейте, лейте, – сказала она. – Вы же еще не закрылись.
– Вы знаете правила, – ответил мужской голос. – Лишь столько воды в один сосуд, сколько может унести женщина.
– Но я ведь женщина, – возразила она. – А унести могу гораздо больше. Лейте еще!
– Вы уже здесь были один раз, – заметил мужчина.
Мать с Саймоном быстрым шагом пошли на звук голосов. Там, где соседняя улица упиралась в рыночную площадь, была водокачка, а рядом стоял на страже мужчина. Саймон увидел перед ним маленькую кругленькую женщину, пухленькую, как птичка. Светло-каштановые волосы выбились у нее из-под чепчика.
– Разве я не женщина? – игриво произнесла она, и мужчина, который был очень молод – не намного старше, чем Саймон, явно сконфузился.
– Это моя работа, миссис, – начал он, но она отвернулась от него, когда к ним приблизилась мать Саймона.
У женщины было маленькое острое личико, один глаз слегка косил. Она вытянула шею, словно ожидая неприятностей.
Мать Саймона остановилась на некотором расстоянии, наклонив голову. Молодой человек смерил ее взглядом, но она не подняла на него глаз.
– Да хранит вас бог, миссис, – обратилась она к женщине.
– И вас тоже, – ответила та, глядя на Саймона, который сейчас описывал руками круги, наблюдая за птицами.
– Мой мальчик хочет пить, – сказала мать.
– Нам