ее на кофе, в бедную квартирку. Тогда в плане женщин у него было межсезонье. Потом, после первой рюмки дешевого коньяка, она окажется в его постели. «С Мишкой я бы загнулась, – поделится с ним бывшая однокурсница. – Подурнела бы в два счета. Считать копейки – не по мне. Да потом аборта того никогда ему не прощу. Не отговорил он меня, а мог! Только бы слово сказал! На всю жизнь бездетной осталась. Вот и пришлось убедить себя, что не люблю детей. Я, как только Сеньку в Гаграх увидела, где он клячу свою сопровождал, сразу поняла: это судьба. И руки этой судьбе я сейчас выкручу. – Она усмехнется. – Как только дотронулась до Сенечки моего, так он и потек, как масло на сковородке. В первый же вечер сознался, что был влюблен в меня с первого курса. Вот так. А я, дура, и не знала. Думала, он в твою Маринку втюренный».
Сеня сидит на краешке стула, искоса поглядывая на хорошенькую живую Людочку. Он смотрит на ее ноги (Людочка – модница, любительница мини-юбок) и глотает слюни.
С Ганиной, этой роскошной стервочкой, он, Дмитрий Савинов, будет встречаться недолго. Первым уйдет в сторону. И может быть, все из-за той фразы, брошенной ему в первый день, в постели: «Жаль, не ты на месте моего Сеньки. Мы все, Димочка, от тебя большего ждали. Прости за откровенность».
Одним словом, лежа на своей больничной кровати, в окружении друзей и подруг, Савинов улыбался. Многозначительно. Точно ведал тайнами мироздания. Впрочем, так оно отчасти и было. Но его друзей эти улыбки смущали – всех заботило его роковое приземление на злополучный бетон.
А по ночам, забинтованный и загипсованный, слушая храп соседей, он смотрел в окно. Ему казалось, что еще минута, и он увидит там, за тысячью темных пологов, Принца. Получит тайный сигнал от него, подтверждение, что жизнь, в которой он оказался по собственному желанию и по его, Принца, власти, не обман.
3
Он знал, в какой день и час в палату войдет хирург и обрадует его сообщением о выписке. В воскресенье, в полдень. Так и случилось.
«Дни – это алмазы, которые вы не вправе терять напрасно», – прошептал ему на ухо знакомый голос, когда он, открыв больничную дверь, шагнул из-под козырька в летнее пекло.
В такси, на заднем сиденье, он смотрел в окно. Но едва ли видел город – его улицы и дома. Лица людей сменялись в его памяти. Хорошо знакомых и других, с кем ему только еще предстояло встретиться. Приветливое лицо Марины, его первой жены, с которой они не уживутся; волнующее – Лизы. У них с Мариной был ребенок, но жена забрала его еще крохой, и он никогда больше не видел мальчишку. Нет, с наседкой-Мариной ему было не по пути. Зато ей будет по пути с морским капитаном. И его ребенку тоже. Красотка Лиза, девочка из семьи дипломатов, станет пить, затем принимать наркотики. Такой, как она, – полной противоположности Марины, – и замуж выходить не стоило. Ветерком по жизни пролететь, и все. Ее ждет страшная смерть – под колесами автомобиля… А еще грезился ему худощавый юноша не от мира сего – он смотрел на него через неясный туман будущих лет. Он стоял на фоне полотна – поля, усыпанного