ему дорогу.
Он крайне удивился, когда в заместителе начальника отдела кадров городского строительного треста № 4, тридцатипятилетнем худощавом мужчине в скромном костюме отечественного пошива, с роговыми очками на носу, узнал дородного и респектабельного Федора Игнатьева, хозяина двух европейских художественных галерей.
– Что вам, молодой человек? – спросил хозяин кабинета.
– Можно к вам устроиться на работу?
– А что вы умеете делать? Какой у вас диплом? Стаж работы?
– Год преподавания истории в старших классах.
Игнатьев поправил очки.
– Но здесь не школа, молодой человек…
– Потому и пришел.
– А что, с историей нелады? Или натворили чего?
– Я абсолютно чист. Просто хочется поближе к жизни, знаете, к трудовым людям. Поработать на славу… Возьмите прорабом.
От такой наглости просителя Игнатьева едва не перевернуло.
– Вы смеетесь?
– Ничуть. Я в трудовом лагере был лучшим строителем из всего нашего курса. Даже пострадал на стройке, – он очень серьезно провел пальцем по брови, – шрам от трудовых будней на всю жизнь остался!
– Шрам ваш, это, конечно, хорошо. И диплом ваш – тоже хорошо. Но пока я вам могу предложить только работу, так сказать, с кирпичами. Или с раствором. Или с тем и другим одновременно. По второму разряду. Не бог весть как много, но на первых порах хватит. Есть у нас парочка свободных мест… Ну как?
Про себя Савинов просто умирал от смеха. Значит, кирпичи бросать предлагает ему Федор Иванович? Эка он загнул, господин «меценат»! Невежливо…
– И все-таки – лучше бы прорабом.
Игнатьев пристально посмотрел на него, затем, уже уходя в документы, сухо произнес:
– Всего наилучшего, молодой человек.
6
Нет, он не пойдет в журналистику, зачем она ему? Кому и что дала журналистика в провинциальном городе? Средства на квартплату и на пропой.
Тем более, были другие перспективы…
В конце августа зайдет к нему школьный приятель – Петька Тимошин. Предложит подзаработать. Не кирпичи таскать, не статейки пописывать и не преподавать. «Фарца, – объяснит Петька. – Прокатился туда-сюда, первый раз на плацкарте, второй – в купейном, третий – в СВ. У меня вакантное место появилось. Не думай, формат надежный. Для собственного кармана. Пару вечеров в ресторане, хорошие девочки, – и за уши не оттянешь! Разочек-другой вместе скатаем, а потом сам. Мне процент. Я себе на этом деле кооперативную квартирку смастерил».
«Начальный капитал нужен, еще как нужен!» – размышлял Савинов. – Через пару-тройку лет деньги станут залогом успеха его предприятия. Свобода-то не за горами. Вся Россия – одно Гуляй-поле. Тогда, в первой жизни, его покоробило от такого предложения. Обиделся даже. Ненавидел он торгашей! Да и страшновато было, если честно. Барахлишко, левые деньги. А где и доллары – страх-то какой! Все это казалось чем-то полукриминальным, недостойным. Пугало. Жить все время точно в