всячески ему досаждать. У Элинор голова болеть тоже не перестала, и она спустилась разузнать, что это за адский грохот тут стоит. Увидев, что ее муж сделал с потолком гостиной, она уставилась на него, на миг лишившись дара речи. Неужели все в этом доме окончательно спятили?
– Что это за?.. – спросила она, с трудом подыскивая слова, но Элистер ей просто улыбнулся и вынес в центр комнаты колыбель. Затем расстегнул ремешки, и младенец снова взлетел кверху. Только теперь головой он не ударился и не сказал «Уа». Посадка на потолок прошла намного мягче, и он, похоже, остался этим очень доволен – так и лежал снизу на матрасе, играл с пальчиками на руках, изучал пальчики на ногах.
– Получилось, – сказал довольный Элистер, повернувшись к жене. Он рассчитывал, что она будет довольна тем, что он сделал, но Элинор – женщина совершенно обычная – пришла в ужас.
– Выглядит смехотворно! – воскликнула она.
– Но это же ненадолго, – сказал Элистер. – До тех пор, пока он не угомонится, вот и все.
– А если он никогда не угомонится? Мы же не можем оставить его там насовсем.
– Поверь мне, рано или поздно ему надоест эдак парить в воздухе, – стоял на своем Элистер. Он пытался смотреть на вещи оптимистично, хотя никакой особой надежды при этом не чувствовал. – Подожди, сама увидишь. Но до тех пор нельзя давать ему биться головой всякий раз, когда он будет от нас упархивать. Он себе мозги повредит.
Элинор на это ничего не ответила – она предалась унынию. Легла на диван и стала смотреть вверх на сына, зависшего в одиннадцати футах у нее над головой. Что же она такого натворила, за что ей это ужасное несчастье? В конце концов, она совершенно обычная женщина. Таким не полагаются летучие младенцы.
Тем временем Элистер и Генри занимались своим делом и дальше. Второй матрас они прикрепили к потолку в кухне – прямо над тем местом, где будет стоять колыбелька Барнаби, а третий – в их с Элинор спальне, где он будет спать по ночам у себя в кроватке.
– Готово, – сообщил Элистер, спустившись в гостиную. Элинор по-прежнему лежала на диване, а Мелани сидела рядом на полу и в семнадцатый раз читала «Хайди». – Где Барнаби?
Мелани показала пальцем наверх, но не произнесла ни слова: она не отрывалась от книжки. Сейчас говорил Козопас Петер, и ей не хотелось упустить ни единого слога. Мальчик этот был мудр не по годам.
– Ах да, – сказал Элистер и нахмурился: что же ему делать дальше? – Считаешь, стоит оставлять его там на весь день?
Мелани читала дальше, пока не дошла до конца особенно длинного абзаца, после чего взяла закладку. Аккуратно поместила ее между страницами 104 и 105, а книжку отложила на подушку рядом с Элинор. Затем посмотрела папе в глаза.
– Ты спрашиваешь меня, стоит ли нам оставлять Барнаби на потолке нашей гостиной на весь день, – уточнила она бесстрастно.
– Да, верно, – подтвердил Элистер, не в силах встречаться с дочерью взглядом.
– Барнаби, – повторила та. – Которому всего несколько дней. Ты хочешь знать, считаю