еще не тронут.
Женщина, развернув на коленях сверточек с бутербродами, лениво ела. До этого она записывала, что ей монотонно диктовал мужчина, но когда гулко бухнула дверь за Шаламовым, отложила бумаги в сторону. Верткий сухой мужчина тыльной стороной руки в резиновой перчатке сдвинул совсем на макушку шапочку, отвел взор от стола и долго внимательно вглядывался в приближающегося Шаламова, подняв в ожидании вопроса лохматые брови. Был это известный авторитет среди судебных медиков, эксперт Варлаамов.
– Чем обязан опять, милейший Владимир Михайлович? – рассмотрев, наконец, спросил он.
– Я извиняюсь, Сила Петрович, но…
– Владимир Михайлович, дорогой, ты меня, ей-богу, до печенок… Если снова по тому же вопросу, что по телефону намедни?..
– Силантий Петрович, я с дополнительными, с дополнительными…
– Слушаю, – смирился тот и кивнул женщине. – Мария Степановна, у вас, голубушка, есть пять-десять минут от меня отдохнуть. А я бы закурил.
Женщина также лениво, как ела, отложила в сторону сверточек с бутербродами, тяжело поднялась, помогла патологоанатому освободиться от перчаток, развернулась и степенно затопала к дверям.
– Я тоже закурю, – спохватился Шаламов и полез за сигаретами. – Будете мои? «Шипка». Болгарские.
– Слабы-с. Я уж лучше наш «беломорчик», – эксперт достал папироску, распахнул окно, задымил с наслаждением.
– А чего задыхались-то? – рванулся тоже к окну Шаламов. – Душновато у вас тут. И эти еще…
Он, не глядя, отмахнулся на трупы.
– Целых два! Накопили! Ночные, что ли?
– Жарко, – согласился патологоанатом, утер пот со лба, потом вспомнил, пошел смывать руки под струей воды умывальника; вытирая пальцы, закончил: – А окна нельзя открывать. Когда работаешь особенно, чтоб все закупорено было.
– Это почему?
– Техника безопасности.
– Чего?
– Вдруг зараза какая!
– Да ладно вам, Сила Петрович, – недовольно поежился Шаламов. – Хватит пугать-то. И без этого у меня сегодня с утра не заладилось.
– Что такое? Что прибежал-то? – Варлаамов слегка прикрыл окошко.
– Прибежишь, – Шаламов поморщился. – Тут и прилетел бы! Обстоятельства. Да вы уже слышали небось? Мамаша-то, видно, к вам звонила?
– Было дело, – кивнул тот, но без видимых тревог. – Марковна тут обозначилась. Но Константиныч, сам понимаешь, ее успокоил.
– Чем? – насторожился Шаламов.
– Поручился, что на контроль возьмет.
– Насчет скорости?
– Насчет качества, – усмехнулся патологоанатом. – Ты бы забежал к нему сам. И поговорил.
– Занят он пока, а Глотова, значит, нет?
– Сменился. Ему вчера досталось. Навозил, – он качнул головой в сторону столов. – Я вот, помогаю.
– А как же?..
– С вопросиками?
– Ну да.
– Давай посмотрю. – Варлаамов, не спеша, принял лист у криминалиста, пробежал его глазами, отвел руку с папироской в сторону, перевел глаза на Шаламова и брови свои лохматые снова картинно