ты с ним по-другому.
– Это как?
– Пощекочи пацана. Папашка скорее заговорит.
Хрящ, не отпуская насмерть перепуганного мальчишку, приставил ему нож к уху:
– Проси отца, чтоб дуру не гнал.
Игнашка заскулил, засучил ногами в руках бандита.
– Оставь ребенка, сволочь, – очнулся Мунехин. – Что он тебе?
– А ты не дергайся. И рассказывай шустрей. Некогда мне твои сказки слушать.
– Что вам надо?
– Сам знаешь. Не догадался, кто с тобой беседует?
– Вижу, что бандиты.
– Не хами.
– Берите все, что есть. Что спрашиваете?
– Что же у тебя есть? – Ядца не без труда поднялся на ноги, обошел комнату кругом, заглянул под кровать для вида. – Нищий ты. Бессребреник.
– А что вы хотели? Метлой не много наметешь.
– И в церкви поешь? – Ядца хитро скосил глаза.
– Пел, когда просили. А с вами Бога, видать, нет?
– Ну, хватит! О Боге заговорил, – Ядца подошел к книжной полке на стене у стола. – Глянь, Хрящ, певчий-то у нас еще и книжки читает.
– Ученый попчик.
– Грамотный, – Ядца поводил носом по корешкам книжек, полюбопытствовал, взял одну в руки, повертел. – Да тут не псалмы, не Библия, Хрящ.
– Чего же там?
– Серьезная литература. Глянь! – Ядца швырнул книжку из рук на пол, взял вторую, прочитал нараспев, – словарь фор… ти… фи… ка… ци… онный. О! Еле выговорил. И вот еще. Путеводитель по Москве. Слышал? По самой Москве-столице.
– Оттуда наш рассказчик? А говорит, дворник церковный.
– Погоди, погоди. Вот еще книженция. Нет. Журнал древний. Бог ты мой! Труды Имперского московского археологического общества!..
– Оказывается, археолог ты у нас? – Хрящ, не оставляя подростка, ткнул ножом в плечо лежащего Мунехина. – А чего скрывал? Скромный? Молчун?
– Что вам надо от меня? – зажал рану Мунехин, закусив губу.
– Недогадливый? Или еще? – Хрящ полоснул ножом по другой щеке мальчишки, оставляя новый кровавый след, тот ягненком забился в его руках, завизжал.
Мунехин только дернулся на полу, ударился головой об пол.
– Не стучи башкой-то. Пожалей.
– Суки! Звери вы!
– Полайся, полайся! Еще? – нож Хряща сверкал у глаза Игнашки.
– Хватит! Все скажу.
– Вот так-то лучше, – Хрящ не отводил руку с ножом. – Но запомни. Будешь врать, пацана твоего искалечу.
– Отпусти его!
– Хорошенький-то мальчишка, – Хрящ, любуясь, отстранил от себя голову подростка. – Смотри на папашку, голубок. Пожалел тебя папашка. Глазки у тебя добрые, в слезках. А папашка мне соврет, и не будет глазок. Сначала этого, а потом другого.
– Отпусти!
– А как же ты без глазок-то? – не унимался бандит, которому, видно, доставляло удовольствие издеваться над Мунехиным. – Тебе расти да расти. В школе учиться. А ты без глазок никуда. Плохо без глазок, а?
Он резко оборвал свои поучения, оттолкнул от себя парнишку на пол, тот мигом прижался к отцу, дрожа всем телом. Мисюрь обнял сына, отер кровь