мы пришли!
– Вы избили его табельным оружием.
Пассан хотел ответить, но не мог: во рту пересохло, горло горело.
– Полиция опросила окрестных жителей. Никто не видел, как он привез туда жертву. Никаких свидетельств против него нет.
– Я неделями рыскал в этом районе. Люди там скорее руку себе отрежут, чем станут якшаться с легавыми.
– Но их молчание говорит в пользу Гийара.
– Вы прекрасно знаете, что он убийца. Я застал его на месте преступления.
– Нет, ведь вы ничего не видели и ничего не слышали. Под присягой вы не сможете сказать ничего конкретного.
Пассан был готов взорваться. Задержание на месте преступления, оказывается, для них ничего не значит!
– Это все игра слов…
– Нет. Это факты. Патрик Гийар подал на вас жалобу за нарушение судебного запрета, нанесение телесных повреждений, попытку убийства. Он утверждает, что вы пытались убить его на шоссе.
Полицейский наконец понял, что его казнь была предрешена.
– И что теперь?
– Час назад я подписал приказ об освобождении задержанного. Нам остается только молиться, чтобы Гийар не обратился в прессу. Из-за вашего поведения пришлось быть с ним особенно снисходительными.
– А что будет со мной?
– Вас ждет дисциплинарный суд. Ваше досье уже передано туда.
– Я отстранен от расследования?
Судья покачал головой. Уголок его рта – словно выгнутый лук, нацеленный на полицейского, но в глазах было что-то похожее на усталость. Удрученное бессилие.
– А как по-вашему?
Одним махом Оливье сбросил на пол все, что лежало на столе.
10
– Куда едем, месье?
– Домой.
Машина тронулась. Гийар, устроившись позади водителя, отцепил шейный бандаж и поудобнее расположился на кожаном сиденье. Эта штуковина делала его похожим на Эриха фон Строхайма в «Великой иллюзии». Он поднял крышку подлокотника, в который был встроен миниатюрный холодильник, открыл диетическую колу и облегченно вздохнул.
Затылок невыносимо болел, все тело ломило, в груди стреляло, но, учитывая, как ему досталось, он еще легко отделался. Все это сущие пустяки, как и те несколько часов, которые он провел под арестом в больничном центре Сен-Дени.
Рано утром ему разрешили сделать звонок, и меньше чем за два часа его адвокат все уладил.
Остервенение Врага ему только на руку. Ночное нападение – всего лишь очередной эпизод. Психопат – тот, другой. И все же то, что трупы обнаружили у него в мастерской, говорит не в его пользу. Пусть он и не убийца, но между этим местом и серией жертвоприношений существует некая связь. Отрицать ее невозможно. Но у него хватит времени, чтобы подготовить защиту: перевести стрелки на одного из своих служащих или кого-то из местных отморозков.
У Врага не было на него ничего нового, кроме адреса логова: он понял это, едва увидев того перед автомастерской во время разборки с теми придурками. Он тогда отреагировал мгновенно, избавившись от того единственного, что позволило бы связать его с Матерью. Он не гордился своим бегством,