место дислокации, как разразился скандал. Латвийская полиция не стала дожидаться утра, чтобы приступить к расследованию. К делу подключились местные спецслужбы – Полиция безопасности МВД, Бюро по защите Конституции и Служба военной разведки и безопасности под патронажем Министерства обороны. Версия о том, что памятник латвийским эсэсовцам был разрушен местными антифашистами, не прошла изначально. Латыши, избитые парнями Бабаева, были уверены – их мутузили военные. Уж очень слаженно и безжалостно действовали. Не говоря уж о некоторых особенностях их речи. Непосредственно памятник не охранялся – контракт муниципалитета с охранным предприятием был подписан, но в силу не вступил. Но имелись камеры видеонаблюдения в количестве двух штук – на ближайших деревьях. Они записывали не только видео, но и звук. Имелась камера на входе в магазин, в самом магазине. Одна из продавщиц на всякий случай вызвала полицию – когда уже под утро в торговую точку вломились двое возбужденных пропотевших молодцов в камуфляжном облачении и с шанцевым инструментом на ремнях. «Сухое будем?» – спросил один. «Нет, будем мокрую», – ответствовал другой. Грабить магазин они не стали, рассчитались за водку российскими рублями – валютой, неприемлемой для маленькой, но гордой страны. Но спорить девушки побоялись, уж больно грозно выглядели покупатели. Парни испарились, но полиция тем не менее прибыла. Скрупулезно сопоставлялись факты: нетерпимость россиян к подобным реваншистским устремлениям, учения российского спецназа в непосредственной близости от границы, склонность упомянутой структуры к безответственным и бесшабашным авантюрам… Среди обломков монумента полицейские обнаружили неказистый мобильный телефон, принадлежавший рядовому Проничеву, позвонили маме в Пермь, переполошили несчастную женщину… С российской стороны наблюдалась аналогичная активность. Нашелся осведомитель, отправивший сигнал вышестоящему начальству, и уже к утру о глупой выходке десантников было доложено командующему Воздушно-десантными войсками. Командующий не поверил, приказал перепроверить информацию. Пока это делали, прошло несколько часов. В данный временной отрезок посол России в Латвии был срочно вызван в МИД, где получил ноту протеста, уверил «уважаемых латвийских коллег», что это просто недоразумение, которое быстро разрешится. А если нет, то все содеянное ни в коем случае не следует рассматривать как провокацию, за коей последует вторжение воздушно-десантных орд на территорию маленького, но суверенного государства.
Все улики указывали именно на то, что имело место. Но факты нуждались в дополнительной проверке. Слишком уж возмутительным выглядело то, в чем обвиняли российских военных латвийские компетентные органы и на чем настаивал осведомитель. Командующий, разумеется, не замер в сладостной истоме (хотя и почувствовал мимолетную гордость за своих людей). Он был возмущен: не может быть! Ведь он многократный кавалер правительственных наград, доблестный офицер, имеющий заслуги перед Отечеством, должен краснеть за своих подчиненных.