кашлянул Зиновьев. – Как дела, Олег Петрович?
– Прихрамывают, – признался Олег.
Он не изменился в лице, что тут же отметили пришельцы из овеянной мифами конторы.
– Вы тихий, Олег Петрович, – вкрадчиво сказал Зиновьев.
– Я должен выкрикивать лозунги? – удивился Олег.
– Да нет, для человека, оказавшегося в столь двусмысленном положении, вы действительно очень спокойны, – заметил Каменецкий.
– Я не спокоен, господа, – возразил Олег. – Меня переполняют разные эмоции. Вы сидите здесь всего лишь три минуты, а я уже от вас смертельно устал. Может, лучше к делу? Итак, провинившегося армейского офицера посещают на гауптвахте сотрудники ФСБ, явно отягощенные какими-то полномочиями. Из этого следует, что армейский офицер совершил нечто большее, чем преступление?
– О нет, с вашим преступлением все в порядке, – сухо улыбнулся Зиновьев. – Армейский офицер решил закрепить полученные навыки, самовольно, не поставив никого в известность, вторгся с подразделением на территорию сопредельного государства, где учинил шабаш и разрушение местных святынь. Пошатнул, так сказать, основы и устои. Чему неплохо способствовали плохое настроение, алкоголь и твердая гражданская позиция.
– Пришел, напакостил и ушел, – хмыкнул Каменецкий.
– Я должен был поставить в известность свое командование? – удивился Олег. – Привлечь к делу международных наблюдателей? Кстати, неужели по мне не заметно, что я уже встаю на путь исправления?
– Еще раз повторяю, с вашим преступлением все в порядке, – с нажимом сказал Зиновьев, и было видно, что он не прочь рассмеяться. – Вы нарушили целый ряд российских законов, армейских уставов, грубо попрали международные нормы – в частности, ту, где что-то говорится о неприкосновенности государственных границ. Но так уж складывается, что чисто по-человечески вас никто не осуждает, а многие даже поддерживают. И даже в том, что во время вашей возмутительной акции вы потеряли солдата, ваша вина незначительна. Она проявляется лишь в том, что вы поздно обнаружили пропажу.
– Что вы хотите этим сказать? – насторожился Олег.
– Вы ничего не желаете, Олег Петрович? – почти ласково произнес Каменецкий. – У вас еще не закончились мечты?
– Послушайте, хватит изъясняться загадками, – разозлился Олег. – Я допускаю, что в вашей среде это норма вещей, но в ведомстве, где я служу, предпочитают ясную речь и минимум замысловатых оборотов.
– Служили, – поправил Зиновьев. – Какое бы наказание вы ни понесли, оно в любом случае будет связано с увольнением из армии и лишением всех наград. Нам очень жаль. Прессинг будет мощным, с этим ничего не поделаешь. Вторжение на территорию чужого государства – это серьезно. Не люблю делать предсказания, Олег Петрович, но вас ожидает следующее. Возможно, вас сочтут мучеником, но тем не менее прокурор потребует лет двенадцать. Вы получите шесть – учитывая заслуги и общественное мнение. Реально отсидите половину срока, выйдете по УДО – и будете НИКЕМ. Три