лично беру на себя ответственность. Такой сложный случай я просто не могу доверить никому другому.
– Вы абсолютно правы, Маргарита Федоровна, – подхватил Новожилов. – Кстати, компьютерную томографию девочке сделали?
– У нас томограф опять сломался, Виктор Иннокентьевич! – расстроенно прижала к груди руки Наташа.
– Да, Виктор Иннокентьевич! – вставила и Старыгина, только совсем другим тоном. – Я уже много раз говорила о том, что нужно новое оборудование! Без томографа мы как без рук! Больные вынуждены ждать по несколько дней, пока его починят, а не мне вам объяснять, насколько важны бывают эти несколько дней!
– Я отлично все понимаю, Маргарита Федоровна! – Лицо главного врача стало чрезвычайно серьезным. – Постараюсь решить вопрос в самое ближайшее время.
«Надо же, как уверенно и даже властно Маргарита Федоровна разговаривает с главврачом! – невольно поразилась про себя Наташа. – И ведь, по сути, она права. Но вот я, наверное, никогда не научусь так вести себя с начальством!»
В коридоре послышался стук каблуков, а затем появилась мать Кати, которая быстро приближалась к ним. Она была одна – спутник ее остался в машине.
– Виктор Иннокентьевич, я считаю, что сейчас самый подходящий момент, чтобы побеседовать с матерью Кати, – быстро сказала Старыгина.
– Конечно, идите, – напутствовал ее Новожилов. – Только потом еще зайдите ко мне, хорошо? Мы с вами не обсудили еще ряд вопросов.
– Конечно, конечно, – уже на ходу кивнула Старыгина, направляясь к женщине и приветливо улыбаясь ей.
Однако по мере приближения лицо Маргариты Федоровны стремительно приобретало деловые черты. Мать Кати остановилась, с тревогой глядя на заведующую, а та, отведя ее в сторонку за руку, принялась объяснять ситуацию.
Новожилов, поняв, что его присутствие здесь излишне, пошел обратно в свой кабинет, а Наташа, немного постояв одна, отправилась в ординаторскую. Она очень переживала за Катю Синицыну…
Офис фирмы «Дионис» непосредственно примыкал к заводу, где и производилась «народная» водка. Это было достаточно унылое барачное здание социалистических времен. Туда-то мы с Михаилом Черновицким и прибыли октябрьским субботним днем. Небо было хмурым, и казалось, вот-вот начнет накрапывать нудный осенний дождик. Погода явно капризничала и дразнилась: если с утра светило яркое солнышко, то сейчас от него не осталось и следа, небо заволокло тучами, и задул противный ветер. Михаил Черновицкий поежился и втянул голову в капюшон своей неизменной серой куртки, в которой ходил, кажется, круглый год. Почему-то он принципиально не менял ее: то ли так сильно был к ней привязан, то ли из соображений экономии. Михаил вообще отличался некоторой скупостью, что часто являлось поводом для насмешек юмористов нашего отделения.
Я люблю поездки с нашим уважаемым экспертом, несмотря на то, что остальные оперативники недолюбливают его за склочность и взрывчатость характера, а также за упрямство. Но я склонен рассматривать Черновицкого как комика, посланного