тебе священнику.
Филип, дрожа, плотнее запахнул свои одежды. Ему показалось, что стало значительно холоднее. Дело было опасным, очень опасным. Они собирались вмешаться в дворцовые интриги, которые сплошь и рядом оканчивались трагически даже для знати. Таким, как Филип, в них не имело смысла вмешиваться.
Но слишком многое было поставлено на карту. Филип не мог оставаться в стороне и спокойно наблюдать, как плетется заговор против короля, выбранного Церковью, будучи в состоянии предотвратить его. Но если для Филипа опасность была очень велика, то для Франциска, если откроется, что именно он выдал бунтовщиков, это означало верную смерть.
– Каков план мятежников? – спросил Филип.
– В настоящий момент граф Бартоломео направляется в Ширинг. Оттуда он разошлет гонцов к своим сторонникам по всему югу Англии. Граф Роберт прибудет в Глостер через день-два и соберет войско на западе страны. И наконец, граф Брайан Фитц, владелец замка Уоллингфорд, прикажет закрыть его ворота. Так вся Юго-Западная Англия без кровопролития перейдет к восставшим.
– В таком случае, возможно, уже поздно! – воскликнул Филип.
– Не совсем. У нас есть еще около недели. Но ты должен действовать быстро.
У Филипа уже не было сил противиться.
– Но я не знаю, к кому обратиться. Обычно в таких случаях идут к графу, но наш-то как раз заговорщик. Да и шериф, возможно, на его стороне. Надо найти кого-то, кто точно нас поддержит.
– Приор Кингсбриджа?
– Мой приор стар и немощен. Он вряд ли ударит палец о палец.
– Но кто же тогда?
– Возможно, епископ. – Филип ни разу в жизни даже не говорил с епископом Кингсбриджским, но он был уверен, что тот примет и выслушает его и, не колеблясь, встанет на сторону Стефана, ибо Стефан – избранник Церкви, а кроме того, епископ обладал достаточной властью, чтобы что-то предпринять.
– Где живет епископ? – спросил Франциск.
– Полтора дня пути отсюда.
– Тогда тебе надо ехать прямо сегодня.
– Ты прав, – с тяжелым сердцем согласился Филип.
Франциск посмотрел на него глазами, полными раскаяния.
– Мне очень жаль, что пришлось обратиться к тебе.
– Мне тоже, – с чувством сказал Филип. – Мне тоже…
Филип собрал монахов в часовенке и объявил о смерти короля.
– Будем молиться, братья, за то, чтобы престол с миром перешел к законному наследнику и чтобы новый король любил Церковь сильнее, чем покойный Генрих, – торжественно произнес он, ни слова не сказав о том, что судьба престолонаследия странным образом зависит лично от него. Вместо этого он добавил: – Есть дела, которые заставляют меня незамедлительно покинуть нашу обитель и отправиться в Кингсбриджский монастырь. И выезжаю я прямо сейчас.
В его отсутствие помощник приора будет проводить службы, а келарь вести хозяйство, но ни один из них не справится с Питером из Уорегама, и Филип боялся, что если задержится надолго, Питер успеет натворить столько бед, что, вернувшись, он не узнает собственную обитель. Филип так