что могли удержать в руках копьё, были, естественно, в армии, но Альфрид и в свои пятьдесят два был здоров и крепок, так что ему я и поручил охрану входа на время нашего отсутствия. Сейчас его не было.
Спешился я, привязал лошадь к растрескавшейся коновязи, припоминая времена, когда она была ещё гладкой и вся лоснилась от масла. Трое других наездников последовали моему примеру, и я жестом приказал Йохану, Анне и сэру Эланду идти за мной.
– А вы постойте пока здесь, – сказал я собравшимся солдатам. – Надо будет, чтоб вы вошли, – и так поймёте. Лука, ты за главного.
Толстяк кивнул и с важным видом заложил большие пальцы за туго натянутый ремень.
Мне совсем не хотелось брать с собой сэра Эланда, но хотелось оставить Луку Жирного за главного, к тому же, поставь я его выше лжерыцаря – последствия ожидались бы весьма неприятные. Руководитель должен задумываться о таких вещах. К тому же, Эланд в краденых доспехах смотрелся вполне внушительно.
Мы вошли в харчевню. Надежда увидеть Альфрида, тётушку Энейд или хоть какое-нибудь знакомое лицо иссякла, как только за нами захлопнулась дверь. Из-за наполовину заколоченных окон в помещении было сумрачно, только пара-тройка фонарей кое-как рассеивала темноту. Камин был не топлен, хотя к вечеру стало довольно зябко. Из-за прилавка вынырнул какой-то человек – и побледнел, встретившись со мною взглядом.
– Кто ты, мать твою, такой? – спросил я мягко и негромко.
Над прилавком висел большой латунный корабельный колокол – когда-то давно достался он мне от некоего моряка с торгового судна, – и вот человек, стоящий за моим прилавком, подпрыгнул и с силой дёрнул за верёвку – поднял такой звон, что всех богов перебудило бы. Йохан сорвался мгновенно. Схватил стул и швырнул им через прилавок прямо в морду незнакомцу. Тот свалился, изрыгая проклятия и колотя бутылки и стаканы. Дверь за его спиной отворилась, и в комнату вломились шестеро мордоворотов с ножами и дубинами. Мы выхватили клинки, а Анна Кровавая сунула два пальца в рот и пронзительно свистнула. Входная дверь распахнулась – Лука Жирный возглавил первую атаку, и через миг за нами было уже девятнадцать человек. Шестеро чужаков замерли, ошалело глядя, как мой отряд их окружает. Я шагнул вперёд.
– Меня зовут Томас Благ, и вы находитесь в моей, вашу мать, харчевне.
– Я Дондас Альман, – ответил один из них, – и теперь харчевня моя.
Я окинул взглядом его людей, затем с великой осторожностью повернулся и взглянул на своих. Убедившись, что сполна завладел его вниманием, я улыбнулся.
– Считать, что ли, не умеешь? Харчевня – моя.
– У меня связи, – произнёс он, и его слова слишком походили на угрозу. – У меня связи с влиятельными людьми.
– Мы и сами, мать твою, влиятельные люди! – взревел Йохан. – Мы – Благочестивые, и мы вернулись домой!
Глава пятая
У Дондаса Альмана и его ребят хватило ума не вступать с нами в поножовщину. Выперли мы их на улицу, а потом Лука Жирный взял с полдесятка парней и вышвырнул из подсобки всё