из лимузина, чтобы с лёгким поклоном открыть нам дверь. Дэнни вышел и протянул руку мне. Все прохожие смотрели на нас. Внезапно я ощутила, что не к месту тут. Он подходил для этого больше, чем кинозвезда, но я?
Чувство, что я ему не ровня, не покидало меня, когда мы входили в роскошный ресторан. Официант, который проводил нас до празднично накрытого стола с горящими свечами, был одет в чёрный фрак. Сдержанным жестом он предложил нам занять места, и протянул нам меню. После того, как мы его просмотрели, я сказала:
– Мне филе из свинины с шампиньонами и овощами. А тебе?
Дэнни с упрёком поднял бровь:
– Я не ем мёртвых зверей.
Он выбрал какое-то вегетарианское азиатское блюдо и сделал заказ.
– А как вообще получилось, что ты так рано стал жить один? – внезапно спросила я.
– Рано? – его глаза потемнели. – Мне двадцать.
– Это рано, – настаивала я.
– Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было пятнадцать. Потом я ненадолго попал в приют, а затем переехал в собственную квартиру, – немногословно объяснил он.
– О, мне очень жаль, – я могла понять его нежелание говорить об этом.
– Это произошло давно. При аварии я не присутствовал.
Этим тема исчерпала себя. Официант во фраке принёс нам напитки.
– А откуда ты? Твоё имя звучит не по-немецки…
– Я родился и вырос в Атланте, – объяснил он.
– Ой, правда? – я удивилась, хотя мысленно уже рассматривала такую возможность. – А так и не скажешь. Почему ты говоришь на немецком без акцента?
– Я американец только наполовину. Моя мать была немкой, пока рос, я учил оба языка. Таким образом, немецкий – мой родной язык, – заключил он и посмотрел вдаль.
– В Америке у нас был чудесный деревянный дом за городом. Я ходил в начальную школу, во дворе был бассейн, а погода всегда была хорошей. Кроме того, у меня была овчарка.
– У меня тоже есть собака. Метис охотничьих пород. Вся в чёрно-белых пятнах, зовут Лайка.
Я отпила немного колы из своего стакана.
– Когда вы переехали в Германию? Почему?
Принесли закуски. Я уже решила, что мой вопрос останется без ответа, когда Дэнни всё же сказал:
– У моей матери случился выкидыш, когда мне было десять. Это так выбило её из колеи, что она захотела домой, к своей семье.
– И тебе здесь не понравилось? – это была, скорее, констатация факта, чем вопрос.
– Нет, не очень.
– Но ты же сказал, что твои бабушка с дедушкой живут здесь. Ты не ладишь с ними?
– Я – да, – ответил Дэнни, не поднимая глаз. – Но мой отец так часто спорил с ними, что связь с ними окончательно разорвана.
Я молча доела своё блюдо, положила столовые приборы на салфетку и всё же решилась спросить:
– Почему тебе здесь не понравилось? Из-за ссор? Или в приюте было так плохо?
– В моей жизни были времена похуже.
Он закрывался на глазах. Я буквально ощущала стену, которую он возводил, чтобы спрятать от меня свои чувства. Сейчас я больше не получу