И вот только что дружбан забегал в редакцию, дал номер телефона, по которому надо позвонить и договориться о встрече. Но стоить консультация будет пятьсот долларов. И то пенсионер торговался, хотел две тысячи, потом спустил до тысячи, но дружбан, зная истинное положение дел в редакции, проявил твердость.
Данилин пошел к шкафу, открыл дверцу, за дверцей стоял сейф. Ему почти нечего было хранить такого уж секретного, но вот свою большую, настоящую заначку он держал именно здесь. Накапливавшиеся здесь после командировок или интервью иностранным СМИ сотни долларов до недавнего времени расходились шустро, улетали в одном и том же классическом, банальном направлении. Но недавно этот процесс резко затормозился, и в сейфе скопилась почти тысяча долларов.
Данилин отсчитал Мише пять сотен, извлек еще из сейфа бутылку знатного шотландского виски «Макаллан». Сказал раздельно, серьезно, как продекламировал:
– Это сингл молт, то есть односолодовое виски. Восемнадцать лет выдержки, из них шесть лет в бочках из-под бурбона и шесть – из-под хереса. Поэтому есть намек и на бурбон, и на херес. Но именно намек – не больше. Те, кто с разведкой в СССР был связан, как правило, виски любили и разбирались в нем. Эти оценят.
– По мне, лучше коньячку хорошего, – сказал Миша.
– Будет тебе и коньячок. У меня дома уже приготовлен. Я знаю, ты «Хеннесси» любишь, но я хочу немного продвинуть дело твоего образования – получишь «Гранд Шампань Деламейн». Суперштука! Тебе, как коньячному человеку, очень должен понравиться. И знаешь что: позвони ты этому пенсионеру сам. Встреться, поговори. Если почувствуешь, что это делу поможет, распей с ним «Макаллан». В общем, прощупай его, посмотри, стоит ли иметь с ним дело. Если решишь в конце, что стоит, передай ему деньги. И дай мне знать. Не возражаешь?
Судя по выражению Мишиного лица, он не был в восторге от поручения. Наверно, считал, что миссию свою он уже успешно завершил, найдя знающего человека. А оказалось, нет, надо еще и дальше в этой мутной воде плыть. Но что с ними поделаешь, с начальниками, вертят людьми как хотят.
Данилину стало на секунду стыдно. «Чем я лучше тех и этих, спецслужбистов всяких? Тоже вот людьми манипулирую. Использую их в качестве инструментов. Но ведь ради благой же цели! Ну да, ну да! А как же! И те тоже так говорят! И так искренне думают. Цель всегда благая, это уж будьте уверены!» Но Данилин быстро справился с собой, такие мысли надо было решительно прогонять или уходить с работы.
10
Николай Иванович был, конечно, никакой не Николай Иванович, это было понятно. Где точно он служил в недрах советской разведки до своего увольнения, в какой должности и звании, было неизвестно. И что он знал на самом деле, а чего нет – во всем этом тоже приходилось полагаться исключительно на Мишин опыт и интуицию, а также на осведомленность его «дружбана».
Миша не сомневался: источник серьезный, ему можно верить. Большой был человек, ох большой… но погорел, погорел вчистую на бабе, жена ушла, стал пить по-черному…