у его дюжины было, как правило, всегда собрано, а остальное спешно кинулись рассовывать по торбам. Легкоступ успевал еще и напевать что-то бравое, походное. Весельчак Йон притаптывал башмаком костерок, а Жужело стоял и смотрел, полностью готовый в дорогу, поскольку единственным его имуществом был Меч Мечей.
– Костер-то зачем топчешь? – спросила Чудесница.
– Еще я буду мой огонь оставлять этим выродкам, – проворчал Йон.
– Ты думаешь, они вокруг него всем скопищем рассядутся?
– Да хоть и не рассядутся.
– Мы и то вокруг него все не помещаемся.
– Да ну и что.
– А вот ты подумай: вдруг ты его оставишь, а кто-нибудь из молодцов Союза обожжется и они все с перепугу уберутся восвояси?
Йон ожесточенно дотоптал последние угли.
– Нечего! Ни уголька не оставлю мерзавцам.
– И что? – спросил Агрик.
Зобу сложно было смотреть в его глаза, полные гневного отчаяния.
– И это все слова, что достались ему?
– Можно будет сказать и больше, только, как видно, погодя. А сейчас надо позаботиться о живых.
– Мы сдаемся, – Агрик, стиснув кулаки, воззрился на Хлада, как будто это он убил его брата, – уступаем этот клочок. Мой брат умер ни за что ни про что. Просто так. За драный бугор, который мы даже не пытаемся удержать! Не вступи мы в бой, Атрок был бы жив! Слышите?!
Агрик сделал шаг, подступаясь к Хладу, но сзади его ухватил Брек, а спереди путь преградил Зоб.
– Слышу, – пожав плечами, скучным голосом ответил Хлад. – Я все слышу. И не в первый раз. Если б я не отправился в Стирию, у меня по-прежнему были бы оба глаза. Но я отправился. И глаз теперь один. Мы сражались. Его не стало. Жизнь катится лишь в одну сторону, и не всегда в ту, куда бы нам хотелось. Такие дела.
Он повернулся и зашагал на север, взвалив на плечо топор.
– Забудь о нем, – настойчиво сказал Зоб Агрику на ухо.
Что такое потеря брата, он знал. Он сам схоронил троих одним и тем же утром.
– Если тебе нужно кого-то винить, вини меня. Это я выбрал драться.
– Выбора не было, – вмешался Брек. – Это было единственно верное решение.
– А Дрофд куда делся? – спохватилась Чудесница, когда надевала через плечо лук. – Дрофд!
– Да здесь я! Сейчас!
Он нашелся возле стены, где лежали тела людей Черствого. Зоб застал его на коленях возле трупа за обшариванием карманов. Улыбнувшись через плечо, Дрофд с довольным видом протянул на ладони несколько монет.
– Вот, воитель, при этом оказалось… – увидев хмурое лицо вождя, он осекся. – Да я думал разделить между…
– Положи обратно.
Дрофд непонимающе моргнул.
– Ему-то они теперь без надобности…
– А они твои? Оставь тому, кто их заработал, и уж Черствый, когда вернется, решит, кому раздать.
– Сам небось и прикарманит, – пробурчал Йон, подошедший сзади с перекинутой через плечо кольчугой.
– Неважно. Но не мы это сделаем. Надо все делать по-правильному.
Зоб