Или это принц, или мне чудится. Хотя кто еще может носить такие вот бабские сапоги?
– Стирийская кожа. – Кальдер приоткрыл глаза, надменно скривив губу так, как привык с детства. – Никак, Кернден Зобатый? Ты еще жив, старый нужник?
– Покуда есть нужда, живу, не кашляю. – Зоб выхаркнул мокроту, угодив как раз меж изящных сапожек принца. – Куда я денусь. И кто это, интересно, сплоховал, дав тебе выползти из места ссылки?
Кальдер скинул ноги с плиты.
– Не кто иной, как великий протектор собственной персоной. Видно, не может побить Союз без моей могучей меченосной длани.
– И что он, интересно, задумал? Отрубить и кинуть ее в них?
Кальдер раскинул руки.
– Как же мне тогда удержать тебя?
Они заключили друг друга в объятия.
– Рад видеть тебя, старый дуролом.
– И я тебя, лгунишка егозливый.
Хлад все это время хмурился из тени.
– Я вижу, тут у вас совет да любовь, – заметил он.
– Да я этого бздунишку, можно сказать, с пеленок растил. – Зоб костяшками пальцев почесал Кальдеру волосы. – Вскармливал молоком со скомканной тряпицы, этими вот руками.
– Да уж. Матери не было, так он был мне за кормилицу, – пояснил Кальдер.
– Вон оно что. – Хлад медленно кивнул. – То-то я смотрю.
– Нам надо поговорить. – Кальдер сжал Зобу предплечье. – А то я истосковался по нашим разговорам.
– Да и я, признаться. – Зоб осмотрительно сделал шаг в сторону: рядом взбрыкнула лошадь, опрокинув телегу, по земле звонко рассыпались копья. – Почти так же, как по приличной постели. Так что день нынче, пожалуй, не самый подходящий.
– Возможно, и так, – пошел на попятную Кальдер. – Я слышал, готовится какое-то сражение?
Он жеманно махнул рукой.
– Из-за него может погибнуть вся моя вторая половина дня!
По дороге он обогнул клетку с двумя замызганными северянами, сидящими нагишом на корточках. Один протягивал руку сквозь решетку в надежде если не получить воды или милосердия, то уж хотя бы чтоб какая-то его часть побывала на воле. Дезертиров повесили бы сразу, так что это, судя по всему, воры или убийцы. Ждут, как с ними соизволит обойтись Черный Доу – так что их, похоже, все равно вздернут, а может, для разнообразия сожгут. Странно как-то, сажать людей за воровство, когда все войско живет мародерством и грабежом. Или вздергивать на виселице за убийство, когда все собраны и посланы заниматься именно им. Что считать преступлением во времена, когда люди отнимают все, что захотят, у кого захотят?
Из-под сводчатого прохода показался Треснутая Нога. Вид у подлеца всегда был угрюмый, но сегодня он превзошел самого себя.
– Тебя желает Доу. Заходи давай.
– Возьмешь мой меч? – Зоб по привычке его уже снимал.
– Не надо.
– Вот как? С каких это пор Черный Доу начал доверять людям?
– Людям нет. Тебе одному.
Что