к кататоническому ступору, со шваброй наперевес и выпученными глазами. Дуня пыталась отогнать от своих глаз какое-то видение: махала шваброй, разбрызгивая воду, книги, графины, канцелярские приборы – всё подряд.
– Что вы делаете? – прошептала напуганная Ужова.
– Тихо! – рявкнула Дуня. – Они переехали! Они здесь!
– Не вижу ничего, кроме погрома, – погромче сказала Ужова.
– Пойдемте в секретку, пойдемте скорее! – Дуня потащила начальницу на таинственный этаж. Ужова, что-то предчувствуя, бегом побежала.
Влетели наконец. Пусто. Вся лаборатория исчезла. Голые стены, чистые полы, окна – будто вчера вымытые, сияют. Ни единого приборчика, ни одного человечка.
– Дуня, что это? – Обалдевшая Ужова мигом вспомнила, как румяный синеглазый лечил её ногу: ведь отсюда пришел, отсюда эскулапу звонил и обезболивающую помощь предлагал. Вспомнила, что так и не удосужилась зайти к таинственным учёным на чаёк, проявив необъяснимую халатность.
– А то, Марионна, что все здесь ещё вчера были, – всхлипнула Дуня, продолжая отмахиваться шваброй, которая уже просохла и ничего не разбрызгивала.
– А ты откуда знаешь? Они ведь секретные, – задумалась директор.
– А зачем мне их секреты? Я убираю. Мою. Пришла, ушла. Мне всё равно – кто что работает…
– А ключи? – вспомнила что-то из обычной, несекретной жизни Мария Ионовна.
– А что ключи? Это большие люди в секреты играют, а мне убираться надо. У меня всю жизнь от всех наших комнат ключи…
– Как же так? А допуск, а государственные тайны?
– Не знаю никаких тайн, голубушка, не знаю. У всех всё одно и то же. Что-то кипит, что-то холодит. Во всех комнатах маленькие стёклышки, большие стёклышки, светятся экраны… О-о-о-о-о! – вдруг заорала Дуня и вместе со шваброй прыгнула на подоконник, саданула по стеклу, посыпались осколки.
Дуня в два порыва перевалилась большим брюхом через подоконник с вырезами стекла, брызнула кровь – и Дуня перестала махать шваброй, перевесившись надвое, как мешок…
Ужова смекнула, что дело нечисто. Подойдя к обмершей Дуне, потрогала ноги, пульс под коленкой… Тихо. Внезапная смерть. Хотела позвонить – вспомнила, что вся лаборатория, считай бывшая, чиста, как табула раза, обесточена, ремонт, красота, тишина. Наступило молчание во всем мире. Что делать?
Вдруг заболел зуб. Давно пора к дантисту. Ужова потрогала десну: розовая водица. Кровоточит десна? Значит, к пародонтологу. Что делать?
Не вытирая окровавленной руки, Ужова попробовала вынуть Дуню из окна. Мёртвая Дуня, внезапно прыгнувшая прямо на разбитые стекла, со своей невыносимой шваброй, имевшая, оказывается, все доступы… Что делать? Что? Всё так внезапно. Так не бывает.
Руки Ужовой подобрались к животу Дуни.
«Стёкла. Опять порежусь?» Тут палец Ужовой нащупал глубочайший разрез, проделанный толстым стеклом в Дунином животе при её порыве к полету. Тепло, мокро. Как странно… Была живая. Была уборщица. Умерла. Ходила в секретку. Никто ничего не знал. Мысли Ужовой путались. Никто не знал?
Тело