откинулась на спинку стула от изумления и, ничего не понимая. Тем не менее, вполне серьёзно ответила:
– Идите, товарищ Прокофьев. Я же дала вам ключи от номера. Идите!
Он по-строевому развернулся и, чеканя шаг, двинулся в сторону лифта.
– Товарищ Прокофьев, вы сошли с ума! Немедленно прекратите! Народ отдыхает! Я вызываю милицию!
Он также неожиданно остановился и почти бегом вернулся к стойке.
– Скажите, пожалуйста, – вежливо спросил он у совсем обалдевшей администраторши елейным голоском, – а сколько в вашем прекрасном городе железнодорожных вокзалов?
– Один! – выпалила она и демонстративно положила руку на трубку телефона.
– Да? Это же прекрасно! Скажите, пожалуйста, а вы не знаете, можно ли на железнодорожном вокзале находиться разнополым существам? А? В глаза смотреть! В глаза! В общем, так, дорогая Тортилла, возьмите свой дурацкий ключик, а я пошёл искать каморку папы Карло.
– Что с вами, Прокофьев? Вам нужен врач? – испуганно спросила она.
– Нет, мадам. Это цитата из сказки о деревянном мальчишке с длинным носом. Помните такого, его звали Буратино. Придёт машина, пусть заберёт мои вещи. Они в номере и уже собраны. Отправьте машину в аэропорт, а я сам доберусь. Мне просто позарез необходимо выпить стакан водки и поговорить с хорошим человеком, даже если этот человек – существо, как вы отлично выразились, разнополое и неродственное. Иначе в этом мире можно будет сойти с ума. Прощайте!
Александр Иванович почти выбежал из гостиницы, а она ещё долго смотрела ему вслед, толком ничего не понимая. Стоявшая рядом консьержка тихо спросила:
– Что это с ним?
– Не знаю, кто их поймет. То говорил, что никого не знает в городе, а сам пошёл к какому-то Карлу, выпить захотелось…
– Алкаш, наверное. А так и не скажешь…– многозначительно заключила консьержка, – под культурного работает…
Минут десять Александр Иванович метался в поисках такси и уже скоро он был на железнодорожном вокзале. Жизнь на вокзале кипела. Огромный зал ожидания двухэтажного архитектурного монстра был полон уезжавшей и приезжавшей публикой. Люди ждали, сидели, лежали, пили, ели, спали, разговаривали друг с другом и по многочисленным телефонам. Иногда вдруг всё на мгновение замирало, и царствовал сонный, безразличный голос дикторши, но потом всё снова возвращалось на свои места.
Александр Иванович медленно проходил между длинными рядами ожидающих, то цепляясь за вытянутые ноги, то неуклюже извиняясь неизвестно кому, улыбаясь всем подряд, как близким родственникам. Он выходил на перрон с разных выходов, немного покрутился в поредевшей толпе на привокзальной площади, но нет. Её нигде не было.
Он ещё до конца не понимал, что с ним случилось. Но ему очень хотелось найти её, ту девушку, которую он случайно встретил в гостинице. Ему вдруг показалось, что он приехал в этот город из-за неё, что ему надо сказать ей много слов. Только сейчас он почувствовал, что невероятно одинок в этой жизни. Почему-то он подумал о том, что он