как и сложенный зонтик, он держал в руках.
– День добрый! – к крайнему изумлению всех присутствующих, по-русски пророкотал незнакомец, сквозь стекла пенсне всматриваясь в Степана. – Так вот он каков, наш герой! Выглядит молодцом! Ну, что ж, давайте знакомиться. Я – Амфитеатров! Он же – «Московский Фауст», он же – «Старый джентльмен»!
– Не имею чести знать! – простодушно признался Воинцев.
Очевидно, ожидавший совсем иной реакции визитер удивленно воззрился на солдата.
– Что, совсем ничего не читали?
– Никак нет, ваше благородие!
– Ах, оставь. Какое я тебе благородие! Да, вот это сюрприз. А я уж, грешным делом, думал, будто мое имя по всей России-матушке гремит. А оно вон что получается. Откуда ж ты такой выискался, служивый?
– Воронежские мы!
– Это я знаю. Степан Воинцев, верно?
– Так точно!
– Ну-с, о ваших подвигах на «Выступе Мартини» я уже наслышан. Поговорим о других боевых эпизодах. Начнем, пожалуй, с Италии. Для русской публики это будет звучать гораздо более экзотично. Как фельетонист с огромным стажем говорю! Здесь, в Доломитах, вы только на Лагацуои были?
– Нет. Ещё на Мармоладе.
– О, Мармолада! «Королева Доломитовых Альп»!
– Она самая…
Расположенный на самом левом фланге Доломитов, увенчанный сверкавшим на солнце огромным ледником, горный массив Мармолада вздымался на высоту более трех тысяч метров. 8 июня 1915 года подразделения финансовой гвардии и батальона альпийских стрелков «Беллуно» заняли перевал Омбретта – единственный, связывавший между собой долины Валь-Контрин и Валь-д’Омбретта. Их вел пятидесятилетний горный гид Винченцо Ферзош, хорошо знавший здешние места и сумевший отыскать трудную, но вполне проходимую тропу на вершину стены Вернель. Однако дальнейшее наступление итальянцев, как и повсюду, быстро застопорилось, остановленное проволочными заграждениями и огнем искусно замаскированных австрийских пулеметов. Это и неудивительно. Горные егеря противника тоже были хорошо подготовлены, да и занимали заблаговременно обустроенные позиции на господствующих высотах. Итальянцам же приходилось штурмовать их в лоб, что обходилось немалой кровью.
В свою очередь, обозленные первыми неудачами и гибелью товарищей, альпийские стрелки задумали целую карательную операцию. С неимоверными усилиями, они умудрились втащить артиллерийское орудие на перевал Кирелле. Впрочем, это было легче сказать, чем сделать. Узкая горная дорога не позволяла встать более, чем четверым в ряд и потому остальные, подобно русским «бурлакам», выстраивались в длинные колонны по десять-двенадцать человек и, впрягшись в импровизированные лямки, тянули пушку за собой. Иногда, для транспортировки одного тяжелого орудия, собиралось до пятидесяти альпийцев и их помощников. Участвовал в восхождении на Кирелле и Степан. Напрягая все силы, он, в то же время, то и дело оборачивался назад, дабы посмотреть,