она была виновата во всем том дерьме, которое со мной происходит. Никакого запаха моря в моей тачке и в моей жизни. И никакого Майкла Тёрнера. Хватит уже убиваться: он мне ясно дал понять, что ничего быть не может.
Живи дальше, Сара. На нем свет клином не сошелся.
На удивление, завтрак с мамой оказался не обременительным времяпрепровождением. Я чувствовала, что она пытается: пытается заново строить мосты, на обломках которых покоилась семья О’Нил. Было бы свинством не дать ей этот шанс, все же она моя мать. Благодаря ей, я здесь уплетаю блинчики и запиваю ароматным кофе в закусочной «у Бенни». Когда с завтраком было покончено, я рассказала маме о планах на вечер с друзьями; она ласково посмотрела на меня и накрыла мою ладонь своей:
– Развлекайся, детка, сегодня твой день, – она легонько чмокнула меня в лоб.
Моя плаксивость убивала меня не меньше, чем тех, кто был вынужден это лицезреть, но в этот раз я сдержала слезы и глубоко вдохнула.
– Спасибо, мам. Спасибо за все.
***
Молочного цвета укороченный жакет в стиле Шанель и черная мини юбка с цепочкой на талии, черные колготки со стрелкой сзади, черные полусапожки на шпильке, легкий объем на распущенных каштановых волосах – и вот из зеркала на меня смотрела совсем другая Сара.
Накинув пуховик, я вышла на улицу, вдыхая морозный вечерний воздух, который щекотал нос. От этого давно забытого детского ощущения я невольно улыбнулась. Все-таки, стоит дать себе второй шанс и попробовать не впадать в депрессивные состояния. Мне восемнадцать, у меня есть друзья, которые заботятся обо мне: они закатили вечеринку в мою честь, мама вспомнила о моем существовании, я все так же шикарно выгляжу в приличной одежде, и у меня есть мой Додж. Я села в машину, прикрыла глаза от удовольствия, услышав, как мурлычет двигатель под капотом, и отправилась по вечернему городу к дому Морингов.
***
Напитки лились рекой, музыка гремела на всю округу, рой воздушных шаров и гирлянды по всему холлу растопили мой лед, и я просто отдавалась моменту. Люк с Кэнди самозабвенно обжимались на диване, пока Дерек и Адель соревновались в алкогольной выдержке; Бобби смешно плясал в центре зала, словно отбивался от улья пчел. Я сидела в кресле, потягивая виски, и наблюдала, как вокруг кипит жизнь. В какой-то момент Адель подняла руку в воздух и заплетающимся языком предложила сыграть в «правду или действие». Дерек зловеще оскалился и глянул на рыжую, подмигнув ей.
– Ребят, вы серьезно? – прыснула я. – Типа, мы еще не всё дерьмо друг о друге знаем? Или кому-то хочется покаяться в грехах прилюдно? – При этих моих словах взгляд Адель превратился в сталь, и она ухмыльнулась.
– Я думаю, у тебя их за восемнадцать лет прилично наберется.
– Боюсь, ты разочаруешься: моя жизнь скучна, как пачка чипсов, – я сделала глоток, – но давай попытаем удачу. Играем!
Все уселись в круг, сжимая свои напитки в руках. Право первого хода было доверено мне как имениннице. И я направила свой взгляд на Дерека.
– Правда